Я снова присела, вежливо подметя плащом грязный пол, и, зябко передернув плечами, проскользнула мимо.
— Эй! — догнал меня голос Дрыги. — Если заблудишься, ступай в ближайший трактир и скажи, что я за тебя поручился, слышишь? Доведут, куда надо. А до темноты не гуляй — народу лихого много понаехало. Как бы не обидели!
— Конечно. Так и сделаю, — смиренно опустила я глаза и торопливо ушла, стараясь пониже натянуть капюшон: проклятое полнолуние уже через два дня, время неумолимо бежит прочь. Значит, скоро я опять начну метаться, как беременная кошка. Не сегодня-завтра у меня снова начнут меняться глаза. Маска не поплывет, конечно, лицо я не потеряю. Но вот глаза — это мой рок. Они станут немного больше, темнее, начнут привлекать внимание. Я уже успела подметить, когда смотрелась сегодня в воду — заблестели, гады, как у всамделишнего оборотня, заискрились, налились нездоровым светом. Да еще и белки начали темнеть, чего раньше не случалось.
Убираться отсюда надо. Чем раньше, тем лучше. Только закончу с оборотнем и уйду. Демон с ними, с деньгами — не успела так не успела, может, в ближайшем селе что-нибудь соображу. А вот уходить надо сегодня. В крайнем случае завтра с рассветом, не то застряну надолго.
Мясные ряды я нашла быстро. Оставшихся со вчерашнего улова денег как раз хватило на приличный кусок мяса и кое-какие травки, которыми со мной любезно поделился здешний лекарь-самоучка. Затем пришлось найти чистых тряпиц, чтобы протереть раны, немного крепкого вина, чтоб зараза не пристала, парное молоко, краюху хлеба… На все про все у меня ушло около полутора часов. Сбережения, конечно, подошли к концу, но когда один из многочисленных прохожих неосторожно задержался возле моей перегруженной фигурки, они слегка пополнились и позволили мне немного расслабиться.
Однако наглеть я не стала и, получив гораздо больше того, на что сегодня рассчитывала, поспешила скрыться с места преступления. Однако, завидев впереди ворота постоялого двора, я неожиданно поняла, что на этом везение мое закончилось: там уже толпилась приличная толпа зевак, мелькали мундиры городской стражи, а из-за высокого забора раздавались женские причитания, возмущенный ропот постояльцев и уверенные мужские голоса.
— Так. Кто обнаружил тело?
— Й-й-я… — проблеял смутно знакомый тенорок хозяина постоялого двора.