Он, немного помедлив, ответил:
– Ты? Ты- мое прошлое. – сказав это он немного ухмыльнулся.
Я смотрела ему в глаза и не узнавала. Он никогда не был таким жестоким. Никогда. Это другой человек. Он ведь меня невыносимо любил.
Еле сдерживая слезы, я вскочила с кровати. Уже умываясь в ванной, я заметила везде женские вещи. Видимо сразу после моего ухода он привел ее домой. Привел туда, где мы жили, занимались любовью, смеялись и просто были счастливы. По лицу вновь покатились слезы. Как же он мог, мы ведь были одним целым, ведь все же можно было еще исправить.
Когда он зашел в ванную, у меня была настоящая истерика, я не могла поверить в то что все кончилось, что мы больше не будем вместе, что теперь ночами он обнимает другую. Что не будет больше этих ночей вместе, совместных планов, я больше не дождусь его с работы, не накормлю ужином. ЭТО ВСЁ ЗАКОНЧИЛОСЬ. Он крепко обнял меня, а я вцепилась в его спину, и не могла поверить, что это в последний раз.
Он проводил меня на кухню и налил рюмку водки. Потом еще и еще. Немного успокоившись я закурила, но боль в сердце не покидала меня. Я все еще не верила в происходящее. Мы сидели молча. Пили, закусывали, курили. Не помню, как уснула, но сквозь сон чувствовала прикосновения его рук, как сильно он прижимался и целовал мои волосы. Засыпая, уже в полудреме я подумала, что это был страшный сон.
Проснулась я уже одна. Внутри до последнего теплилась надежда, что все это был сон. Но проследовав на кухню, там я нашла записку. «Тебе лучше уйти». Всего несколько слов и боль вернулась снова с невыносимой силой. Я тут же, словно в бреду оделась и поехала домой. Пришла, будто в тумане, легла в кровать и плакала. Как-то тихонько и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Не знаю где я нашла в себе силы позвонить Регине и попросить ее приехать. Она не заставила себя долго ждать. Выслушав всё что произошло со мной за эти сутки, вперемешку с рыданиями и всхлипами, ей удалось уловить смысл. Она успокаивала, гладила по голове, что- то говорила. Даже приготовила, поесть, потому что знала, что я в таком состоянии ничего делать не буду. Еле уговорила меня покушать. В этот день она тоже была вся на иголках, поэтому не смогла возиться со мной долго и вскоре уехала, а я вновь осталась одна со своей болью.