Нора не стала бы Чудище расколдовывать. За него бы и пошла, всемогущее и несчастное, вовек благодарное той, которая снизошла до лохматой шкуры. Такая самоотверженность дорого ценится, особенно, если при взгляде в зеркало остается только рычать да хвататься за голову.
Если уж замуж, то за такое вот Чудище: безобразное и богатое, осознающее пропасть, которая лежит между ним и Норочкой. Тьфу, то есть Настенькой.
Признаться, жила в ней надежда, что оно где-то рядом, поблизости, оглянись, и придет, заберет в прекрасный, полный изысканных вещей и забав, замок.
Но пока приходилось принять, что чудища на пороге у мадемуазель не толпились.
Хотя говорили, на курортах Кисловодска их пруд пруди. Значит, стоило ехать, но не робкой Настенькой, а дамой независимой и знающей себе цену. И без проволочек, ибо старость уже распростерла костлявые объятия.