– Я понимаю, детектив. А ещё мне кажется, что и вам тоже следует прийти к нам на молитву. Вы давно у нас не были.
– И толку? Миссис Хезерт была, а теперь вон, её дочь в могиле, хотя нет, даже не в могиле, а в ровной куче у забора.
– У каждого свой путь, детектив, – мягко заметил священник.
Его глаза, казалось, не выражали ничего, кроме понимания, доброты, заботы. Равно, как и все они, он был покладист, спокоен, расслаблен. Хадсон посмотрел внутрь дома. Нет, пока тут находится этот священник, миссис Хезерт не скажет ничего сверх того, что он уже услышал. А, судя по всему, сказать ей есть что.
– Ладно, может, и приду к вам попозже, – пробубнил Хадсон, спускаясь к машине.
– Да благословит вас Господь Бог.
Дэн сел за руль. Ему очень захотелось плюнуть на всё и поехать нажраться в бар к Броуди, хотя можно было ещё раз заехать к Боулю. Может быть, он что-то наковырял в своей больнице. Что-нибудь интересное. А уж потом поехать и нажраться у Броуди.
Заведя мотор, он включил фары и сквозь темноту поехал к моргу. Он был уверен, что Боуль ещё там, составляет протоколы по обгоревшим останкам. Мистер толстый доктор обожал возводить свой скрупулёзный труд на вершину собственной педантичности.
Как он и ожидал, доктор привычно в одиночестве сидел под небольшой лампой и в тишине морга методично чиркал по бумаге. Его небольшая лысина сверкала как маятник на ночном прибое, приманивая мошек и прочую летающую мелюзгу. Хадсон тихо, почти беззвучно, стал приближаться к нему сзади, и когда он подошёл совсем близко, то неожиданно положил руку на плечо доктора. Боуль резко дернулся и со всего маха брякнулся на пол.
– Чёрт тебя подери, сукин ты сын! – учащенно дыша, схватился он за сердце. – Разве ты не видишь, что я работаю?
– Тише, тише, – засмеялся Хадсон. – Разве стоит тебе сидеть одному, если ты такой трусливый. Включил бы свет общий. Так и до инфаркта недалеко. А то вдруг шальная медсестричка придет.
– Ты знаешь, что я работаю тут один.
– И как ты не боишься? Ты же чуть не помер от простого касания. Боже, видел бы ты свои глаза! – лейтенант вытер выступившие слезы. – Ох, ну и порадовал же ты меня. Весь чертов день исправил.
– Зачем ты пришел? – спросил Боуль, снова усаживаясь на стул. – Неужто не спится? Пошёл бы, выпил чего-нибудь.
– Да, наверное, сейчас и поеду. Но дело в том, старина, меня не покидает дурацкое чувство, что мы постоянно что-то упускаем.