Душа на вынос - страница 2

Шрифт
Интервал
Ты молодец, неплохие стихи…
Я набросилась лишь на камень,
Чтобы выбить стену тоски.

«Прилетел на мою планету белым лебедем длинношеим…»

Прилетел на мою планету белым лебедем длинношеим.
Протянула кусочек хлеба к твоей длинной змеиной шее.
Обвился вокруг рук, крылами заслонил и солнце и звёзды.
Я хотела будто проснуться, но уже понимала, что поздно.
Лебедь белый, с красным клювом. Так красив, а кусаешься больно.
И зачем ко мне прилетел ты? Если знают все, что ты вольный.
Ты протягиваешь мне крылья, будто хочешь со мной поделиться.
А я глажу с тоскою перья, понимаешь, ведь я не птица.
Ты не хочешь верить и злишься. Расцарапал лицо мне до крови…
Я свернула бы тебе шею, не могу, это любовь, и…

«тонкой вуалью розовый свет…»

тонкой вуалью розовый свет
бродит играет будто рассвет
то греет то стынет мой цвет как туман
полупрозрачный словно обман
полураскрытый не сказанный вслух
пудровый чувственный лёгкий как пух
отзвук хрустальный невидимых нот
плещется в мифах вселенских широт

«Обернулась в шарф пушистый…»

Обернулась в шарф пушистый,
Ветер растрепал меня…
И блестят на солнце искры
Разноцветного огня…
Больше никому не видно…
Может быть, их видишь ты?
Так реально, очевидно
Сотканных из красоты…
Так легко и беззаботно
Стало днём мне этим:
Это зайчики улыбок —
Видно только детям.

«Улыбаюсь и вежлива очень…»

Улыбаюсь и вежлива очень.
Это крайне тревожный сигнал.
Это значит, что ты бессрочно,
Навсегда для меня пропал.
Не обманывайся напрасно,
Не ищи того, чего нет.
Всё. Спасибо. Всё было прекрасно.
Аплодирую, занавес, свет.
Это всё имело значение
И существенный резонанс,
А теперь даже не развлечение,
Интерес безвозвратно погас.
Я сложила пару десятков
Сочинений в письменный стол.
У тебя был выбор, мой гений,
А ты просто мимо прошёл.

«Я по одной гашу надежды свечи…»

Я по одной гашу надежды свечи,
Попутно погружаясь в полумрак,
В свой одинокий вечер бесконечный,
В тревоги и бессилия бардак.
Когда нет сил – костюм шута надену
И дёргаю за ниточки, смеясь.
Сама поплачу и сама согреюсь,
Как будто никуда не торопясь.
Возможно, есть предел, но я не вижу,
Как мне ещё стебать свою судьбу.
Смеюсь в лицо проблемам так бесстыже,
Что Ницше нервно крутится гробу.
А мне по силам всё и даже больше,
Мне по фигу, я просто не боюсь.
Я марафонец, я последний гонщик.
И, только умерев, остановлюсь.
Надежда гаснет, пусть! Её не надо.
Следующая страница