..и первым словом стала благодетель,
ибо трудно скрыть свое желание причинять добро.
Я сидел на берегу небольшой речушки и честно пытался ловить рыбу к ужину, не отвлекаясь на посторонние мысли. А их было не мало. Большую часть занимали воспоминания о подслушанном разговоре родителей.
Отец злился на мать за то, что она выделяет именно меня из всех детей. А нас у родителей было четверо.
– Это потому что он напоминает тебе того колдуна? – проревел отец, не сводя злого взгляда со своей жены. Мама плакала, извинялась и причитала:
– Если бы не он, то ты бы умер, и как бы я тогда с двумя маленькими детьми?
Родители обменялись ещё несколькими любезностями, прежде чем окончательно перейти к примирению. Всё же, они любили друг друга очень сильно.
В этом разговоре меня зацепило упоминание о некотором колдуне. Почему? Да потому что от всех деревенских мальчишек, а так же своих братьев с отцом я довольно сильно отличался. Черные как смоль волосы были прямые и не торчали смешными завитками, как у остальных. Глаза другой формы и цвета, они были в тон весенней травы, а не голубые да карие, как у матери с отцом. Лицо узкое, не имеющее круглых щек. Нос был прямым и без горбинки, а кожа – бледной, в блеклых веснушках. В свои восемь лет я отчетливо понимал, что сильно отличаюсь от других. Сложно не заметить, когда каждый второй смеется за твоей спиной и кричит в спину: «Сын колдуна!», «Сын смерти!» и так далее.
А историю о чудесном излечении отца мать мне как-то рассказала. Он охотник, и всегда возвращался домой с добычей. Это мог быть не только косой, птица или пушной зверь, порой это был и кабан, и олень, и кто крупнее. Однажды, после долгого отсутствия его принесли на носилках, всего в рваных ранах и с добрым десятком переломов. Крит медленно умирал. В лесу они нарвались на медведицу, обезумевшую от потери своего малыша. Отец был старшим и должен был защитить молодых, что пошли за ним как ученики. Он смог завалить зверя, но какой ценой? Целители все как один разводили руками, не в силах сделать хоть что-то. Мать не находила себе места, пока одной дождливой ночью в дом не постучали.