– Лаврентий! Головко держит врага. Не отдаёт ему Мурманск. Хотя уже взяты Минск и Смоленск. Победителей не судят! Иди занимайся другими делами. У тебя их много.
Другая территория, захваченная егерями, составляла всего несколько метров от границы. Но были места, где им не дали и этого пройти! Так все четыре года и дрались. Практически на одном месте. До сорок четвёртого. А потом попёрли «гостей» обратно. Да так, что в Норвегии их потрепали, как Бобик грелку!
А как всё было великолепно запланировано, о!
– Корпус «Норвегия» за три дня захватывает Мурманск.
– На стадионе «Пищевик» – парад победителей.
– Каждый солдат получает по 1000 рейхсмарок премии.
– В гостинице «Арктика» банкет для офицеров корпуса.
– Всем участникам штурма города – месячный отпуск в фатерланд.
– И – самое главное! – город на три дня отдаётся егерям. Как приз.
А что особенного? По всем законам европейских войн это нормальное явление. Стоило за это повоевать? А то! Только при одном ма-а-а-леньком условии: надо остаться живым. Всего-то! И банкет состоялся. В мае сорок пятого. Весной. Только не в Мурманске, а в Потсдаме. Для офицеров союзных войск. У рядовых бойцов-красноармейцев он начался намного раньше – у стен рейхстага и Бранденбургских ворот. Так получилось!
Не дают мне покоя фотографии попавшиеся в интернете. Особенно та, где расстреливают двух наших ребят на высоте 122,0 хребта Муста-Тунтури. Такое внутри завертелось, что одно понял – если не дам этому свою оценку, не успокоюсь. Нельзя такое замалчивать. И низкий поклон тем, кто даже сейчас, через семьдесят с лишним лет пытается восстановить имена павших тогда в Заполярье.
Творящимся сейчас в моей стране доволен не всегда. Но это наши разборки. Верю – порядок всё равно наведём. Вот только не надо извне вдалбливать то, что нам не вдалбливается. Характер или, как сейчас модно говорить, менталитет не тот. В нас ещё скифская кровь жива. А скифы, как известно по истории, были ребята не промах! Потому-то эти старые фотографии и рвут мне нервы. Простите историки за то, что не всё поднял из документов. Только те, что оказались доступны мне. Как историческая эта работа может и не имеет для вас такой ценности. Соглашусь. Просто давайте представим, что мы с вами можем сейчас дать слово тем, кто были участниками тех событий. Попробуем представить, что они могут на какое-то время вернуться в наш мир. Убитые без суда и следствия есть. Непосредственные исполнители тоже. Кому дадим первое слово? С кого н начнём?