О чем я вообще думаю? Он, конечно, одарен внешностью, но лишен сердца. И об этом забывать нельзя ни на минуту. Иначе снова будет больно.
Раздается стук в дверь, ректор переводит взгляд на меня, ожидая, что я сразу подскочу и побегу открывать дверь. Очень интересно. А секретарша ему для чего?
Я подрываюсь подняться, но ручка опускается, и в кабинет буквально вплывает немолодая строгая брюнетка с расправленными плечами и гордо поднятым подбородком.
— Мисс Антис, — я аж подпрыгиваю от властности в голосе Темного. — Знакомьтесь, это леди Корнуэлл — высококвалифицированная няня. Она будет присматривать за вашим… сыном.
Он делает паузу перед последним словом, будто оно дается ему с трудом, и сцепляет зубы. Чувствую выброс темной магии и радуюсь, что я далеко.
— В ближайшее время мне нужно будет, чтобы вы были рядом со мной, — продолжает он, и его легкая ухмылка делает фразу двусмысленной. — Но это небезопасно для вашего ребенка.
Я в шоке медленно встаю. С какой стати он решил, что может распоряжаться мной, моим временем и моим сыном?
— Профессор Силейн, — твердо говорю я. — К сожалению, я не имею возможности оплачивать услуги няни. Я обязательно найду студентку, которая будет готова за небольшую оплату сидеть с Алланом.
Меня окатывает пронзительным взглядом, который явно недоволен моим отказом.
— Считайте, что это забота академии, — говорит он. — Леди Корнуэлл, можете идти. Мисс Пуфти вас проводит к ребенку.
— Стойте, так же нельзя! — возмущаюсь я и кидаюсь за новоявленной няней.
— Мисс Антис, я вас не отпускал! — рычит ректор, а я замираю на месте. — Мне нужны документы на мальчика, чтобы я мог его оформить.
Я медленно поворачиваюсь к нему и прищурившись испепеляю его взглядом. О документах я, конечно, позаботилась. Было сложно, мне пришлось тогда продать наш семейный дом, чтобы достать такие бумаги, к которым никто бы не прикопался.
Но я очень не хочу показывать их Рейнарду. Не хочу, чтобы он приближался к нашей семье. Близость инквизитора слишком опасна для Аллана. Даже если этот инквизитор сам --- дракон.
— Сегодня же вечером занесете мне все бумаги, — приказывает ректор и встает, облокачиваясь на столешницу. — Вы меня поняли?
— Иначе? — провоцирую его я.
— Я буду считать, что вы его украли, — отрезает ректор. — Вам сказать, что тогда будет?