Когда убеждаюсь, что опасность миновала, обрабатываю раны от когтей на руках, сцепив зубы и сдержанно шипя от того, насколько щиплет. Заматываю располосованные предплечья бинтами и натягиваю домашнее платье.
Теперь на неделю моя форма — только платье с длинным рукавом. Жарко, не жарко, а светить перед Темным бинтами не собираюсь. От лишних вопросов.
На глаза попадаются документы, которые я так и не отнесла ректору. Перебьется. Незачем они ему ночью. Убираю их в стол и гашу свечи в канделябрах, оставляя только в подсвечнике на тумбочке у кровати.
Я не могу завтра оставить Аллана на няню. Что, если приступ внезапно повторится? Она может сдать, да и, скорее всего, сдаст нас инквизитору. А вот как поступит он, уже остается загадкой. Если он решит донести выше и забрать Аллана, тогда я пойду ва-банк. О его тайне тоже узнают. За Аллана я готова бороться до последнего.
Я уже собираюсь залезть в кровать и задуть свечу, чтобы комнату поглотил полнейший мрак, как раздается стук в дверь. Кажется, мы это уже проходили. Скриплю зубами, потому что догадываюсь, кто стоит по ту сторону двери. Настырный невыносимый Темный.
Стук повторяется, и я достаю из стола бумаги и направляюсь к двери.
Глаза Рейнарда недовольно сверкают:
— Мисс Антис, кажется, я приказывал вам принести документы сегодня вечером, — громко рычит он.
— А вы всегда ходите, чтобы сами забрать документы, которые вам не донесли? — огрызаюсь я. — Вы считаете приличным в ночное время приходить к незамужним девушкам?
— Вам ли, одинокой женщине с ребенком, говорить о приличиях? — усмехается инквизитор. Он делает шаг ближе и с ухмылкой толкает дверь.
10. Глава 9. Утро началось не с того
Мне кажется, меня разорвёт от негодования, всколыхнувшегося в этот момент во мне. И он смеет мне заявлять подобные вещи? Какое ему вообще дело? Я вновь сетую на то, что ни одно мое проклятие не сработает. Циник. Лицемер.
— Я вас не приглашала заходить! — шиплю я и наваливаюсь всем телом на дверь, чтобы не дать Темному войти. — Неспокойной вам ночи!
Я впихиваю ему в руки документы и, резко выталкивая недовольного ректора, захлопываю дверь прямо перед его носом. Какое же счастье, что в темноте не видно моих слез, которые предательски текут по щекам. Темный стучит снова, требует открыть дверь. Плевать. Сейчас он мне не начальник. И это не рабочее место, а моя личная комната.