Заметив как Марк одиноко стирает свою одежонку в раковине общего умывальника он подошел к нему сбоку и стал тупо давить его взглядом. Марк разумеется заметил его, но сделал вид что ничего исключительного не происходит. Тогда негодник поднял планку давления и резко отвесил Марку подзатыльник.
Марк бросил стирку и сделал пол шага в сторону от источника неприятностей, так как на то время еще не умел себя защитить. Я уже рассказывал, обычно в таких ситуациях он по старой привычке терпеливо переживал все удары и тычки, которыми награждала его и так не веселая жизнь.
Но одним подзатыльником дело не ограничилось, последовал второй и через двадцать секунд под давящий взгляд, третий и далее четвертый. Очевидно негодяй чего-то ожидал, от того что делал. Скорое всего, он как часто бывает у детей хотел увидеть как потекут слезы, может не боли, но обиды. И зачем ему чужие слезы? Может быть потому, что одному достанется унижение, а второму умиление от наблюдения чего-то искреннего, чистого, к чему тянулась душа, но сам проказник того не осознавал.
Дверь в умывальник распахнулось самым наглым образом, а именно пинком, и в умывальник ввалилось не менее наглое тело Курта. Не обращая внимания ни на ссутуленное тело Марка, над раковиной ни на странное положение его собеседника с прыгающим от испуга взглядом, он прошел мимо и завернул в уборную. Там он заперся в кабинке, после чего послышалось щелканье и чирканье зажигалки и звуки справления малой нужды. Он снова курил в туалете, хотя это было настрого запрещено. Обидчик, почуяв что сейчас настало то самое удобное время, когда еще можно слинять по добру поздорову, поспешил исчезнуть и даже сделал несколько шагов в сторону выхода, но увы, было уже поздно.
– Слышь Топор, постой на месте, я хотел с тобой поговорить, – послышался резкий как команда голос Курта. Выйдя из туалетной комнаты с сигаретой в зубах он подошел к Топору и толкнул так, что тот оказался прямо напротив Марка. затем подошел к Марку и прямо в его ухо в приказал:
– Ударь его так, чтобы он здесь же издох.
– Он мне ничего не сделал, – залепетал Марк, сам того не замечая как пылало сейчас красным его ухо.
Курт не стал слушать оправдания до конца и хлестким ударом ладони по губам Марка прервал их, неожиданно и ослепительно болезненно.