‒ Искренне, ведь я жива, здорова и даже сыта, и не заперта в четырех стенах.
‒ Ладно, уговорила. Но что будешь делать? Если кто-то узнает о твоем изъяне, тебе не жить.
‒ Ты думаешь, я этого не понимаю? ‒ взъярилась я на духа. А потом стушевалась. ‒ Один точно должен знать, а то я и вправду недолго проживу. Иезекилю придется сказать.
‒ Скажешь, он все равно твою спальню уже оккупировал.
‒ Кэл, кстати об этом. Ты не знаешь, почему он там оказывается каждое утро? Я, конечно, понимаю, что два раза не закономерность. Но уже, елы-палы, и не случайность.
‒ Эх, как бы тебе объяснить… ‒ Дух начал краснеть. ‒ Ну пока у вас брак не консумирован, его магией будет к тебе переносить сразу после засыпания. Мол, дело не до конца довели.
‒ Консу… Что? ‒ до меня медленно дошел смысл слова, и уже настала моя очередь краснеть.
Не то чтобы я была неопытной в этих вопросах, все же тридцать лет, чай не девочка. Но и осознание, что отделаться от мужика в кровати можно лишь таким способом, привел меня в ужас. А потом пришла мысль, что он и не такой плохой, даже слова не обронил на эту тему. Не то, что действия какие-то допустил. Благородство, видимо, еще не совсем погибло в демоническом Лорде. Ему, наверное, неудобно оказываться каждый раз не там, где разделся. И личной жизни никакой. Заснет с любовницей, проснется со мной. Вот это пердюмонокль.
‒ Давай, осязаемая моя, не раскисай. Попробуем еще.
Прошел в пустую еще час, руки ломило от взмахов, болели искусанные от нервяка губы, и злость поднималась во мне жгучей бурей с каждой минутой все выше и выше.
‒ Слушай, а может все дело в «недозаключенном» браке? Может ты с ним «того» и у тебя все поучится?
‒ Кэлахен, ‒ прищурила я глаза. ‒ Ты вроде взрослый мужик. Уже чертову тысячу лет приведение. А говоришь как подросток с Земли! Не беси меня! И не неси чушь! ‒ мне показалось или погода начала портиться? Хотя я не очень обратила на это внимание, оно было сконцентрировано на изменившегося в лице духе.
‒ Лен, у тебя глаза светятся, ‒ с ужасом в голосе прошептал он. ‒ Ты не демон, ты маг в демоническом обличии. И это конец…
‒ В смысле конец? Чего конец? ‒ искренне не понимала я. ‒ И как это, светятся? ‒ Я оглянулась в поисках какой-нибудь отражающей поверхности, но, не обнаружив ничего подходящего, скисла.