Рассказываю Оле:
— Вот приказ сегодня подписал об увеличении окладов на тридцать
процентов… Здорово, конечно, когда заказы постоянно есть. Не надо
тревожно прислушиваться к телефону — позвонит сегодня кто-нибудь
или будем перебиваться с хлеба на квас, то есть покупать дрянные
пластиковые скрепки вместо металлических. Но все-таки жаль, что у
нас теперь мало собственных дел. Мы выезжаем, делаем то, что просят
полицейские, оформляем бумаги и уезжаем. Раньше — даже когда мы
чьи-то любимые фотографии или ключи от гаража искали — все равно
были сами себе Шерлоки Холмсы. А теперь… винтики большой
неповоротливой машины.
— Это называется — отчуждение труда, — улыбается Оля. — Я знаю
финдиректора большой корпорации, который каждый свободный час
посвящает раскрашиванию фигурок из какой-то игры. Ночами над ними
корпит, потом руки от краски оттирает и понуро едет считать чужие
миллионы. Казалось бы, и то и другое — работа, а какая разница в
отношении...
Оля знакома с финдиректором какой-то корпорации… ничего об этом
не слышал. Если вдуматься, я мало знаю о ее жизни. Спрашиваю:
— А у тебя как дела на работе и на учебе?
— Нормально.
Как давно она так отвечает на мои вопросы, отгораживается от
меня этим «нормально»? Совсем недавно я не придавал этому значения
— был, что называется, эмоционально вовлечен в другие отношения.
Жена вроде не в претензии, и ладненько…
Это закончилось через три дня после моего возвращения с Севера.
Самое странное — по инициативе Марии; пока я подбирал слова, чтобы
сообщить о расставании, она необыкновенным своим чутьем сама все
угадала. Не то чтобы меня перестало к ней тянуть, но после всего,
что случилось, я понял — надо сосредоточиться на том, что
по-настоящему важно.
Мы наконец-то прорываемся через пробку и въезжаем в исторический
центр. Ярко освещенные соборы напоминают уснувшие космические
корабли. Переливается вывеска ресторана — пошловатый туристический
а-ля рюс, зато работает допоздна. Предлагаю:
— Может, тут поужинаем? А то я Федьке последние котлеты
скормил…
Оля потирает виски:
— Было бы мило, но я устала очень, а надо к зачету по
патологической физиологии готовиться… Не переживай, от голода не
помрем, сварганю нам быстро чего-нибудь.
Оля отворачивается к окну. Не могу отделаться от ощущения, что
это не просто усталость, а что-то глубже. Похоже, моя жена все-таки
несчастлива со мной. Сколько раз я предлагал ей уйти с работы или
хотя бы нанять помощницу по хозяйству — она всегда отказывается.
Возможно, я знаю, в чем тут причина.