Создатель! Здесь я теперь буду жить?!
– Это моя спальня, – будто читая мои мысли, прокомментировал Натаниэль.
Хотя зачем читать мысли? На моём лице и без того всё прекрасно отражалось.
– А где моя? – поинтересовалась настороженно.
Ну, вдруг на самом деле всё не так плохо…
– Теперь она и ваша, – разрушил наивную иллюзию Серафим.
Обречённый вздох сдержать не удалось. Не то, что бы я была привереда, ведь с пришествием Вечной Зимы многие из нас вынуждены довольствоваться в первую очередь тем, что поможет выжить, а не традициям, но… всё-таки!
– Это совершенно невозможно! – возмутилась уже вслух.
Да только принес бы мой протест хоть какую-то пользу…
– Почему? – в искреннем недоумении поинтересовался в ответ Натаниэль и снял с себя перевязь с клинками. – Я не кусаюсь. И даже не храплю… Вроде бы, – добавил с насмешкой, бросая оружие на постель.
Предел моего негодования увеличился снова. Открыла рот, но с вразумительным ответом нашлась не сразу. Просто воин больше не обращал на меня внимания, продолжая планомерно избавляться от снаряжения. Пояс с ножнами, где покоилась пара кинжалов, серебряные четырёхгранные звёздочки, при помощи специальных ремешков крепящиеся на предплечье, а также… Да я не то, что названия всему этому не знала – я видела подобное оружие впервые в жизни! И совершенно точно знала – такого в нашем мире не делали. Все эти странные чёрные знаки, которыми была расписана сталь, чья природа сплава также оставалась для меня неизвестной… И это, несмотря на то, что мой отец владел большей частью рудников, а наши кузни и оружейные – самые лучшие во всей Иории!
– Да кто ты такой вообще… – сорвалось с губ вперёд мысли.
Но пожалеть о своей прямолинейности я не успела. Одна из дверей отворилась, а в комнату буквально вплыла (настолько лёгкими и плавными были её шаги) молодая девушка, в руках которой был какой-то свёрток из белого шёлка, на который я внимания особо не обратила. Больше озаботило другое. Длинные, тяжёлой волной струящиеся волосы кораллового оттенка, едва ли не касающиеся пола, кожа словно фарфор, сияющие васильковыми оттенками выразительные глаза в обрамлении удивительно изогнутых чёрных ресниц… И манящая полуулыбка, застывшая на алых губах, тон в тон к летящему силуэту платья, скреплённому чуть выше талии серебристым ремешком. Да, вошедшая была столь прекрасна, что у меня дар речи окончательно пропал.