— Ты у меня три наряда вне очереди получишь! — выговаривал самый старший из них парню, которого я сбила с бутербродом. Надо бы объясниться, но я застыла и смотрю на «раненого».
На полу лежал боец и держался за ногу. Что за напасть – у этого тоже лицо разбито, из брови течет кровь. Тряпка с холодным компрессом на переносице. Неужели у Зоркого и нос пострадал?
Багирову не помешало бы тоже приложить лед, но сама я к нему не пойду.
— Подожди, Зоркий, у тебя тоже нос сломан? — за мной спускается Леха и не скрывает своего веселья. — Я хорошее кровоостанавливающее средство знаю, — пытается удрать наверх, но я хватаю его за футболку.
— Стой! — приказываю весельчаку. — Только попробуй залезть ко мне в рюкзак, я тебе этот тампон… — взглядом пытаюсь договорить, куда засуну.
— Багиров злится, а так поймет, что ты не только его невинности лишила, — не получается у Лехи говорить тихо.
Ребята тут же переключаются на нас, Леха рассказывает, как «Серега» останавливал командиру кровь. Парни посмеиваются, но беззлобно. Называют меня «находчивым».
— С таким медиком мы не пропадем, — по-дружески подтрунивают. Кто-то даже сообщает, что тампоны незаменимая вещь на войне, можно пулевое ранение заткнуть, остановить потерю крови. Я тоже слышала такие истории, но пока приходилось использовать только проверенные методы.
— Пока я осмотрю ногу, а ты отнеси майору холодный компресс. И себе лед на лоб приложи, — Леха чуть заметно прихрамывает, но остудить голову ему не помешает. — Леш, иди, — прошу, потому что этот весельчак не сдвинулся с места.
— Я Вадим Артурович или Батя, — протягивает руку мужчина, который с первого взгляда меня раскусил. С именем будет проще, а то не знаешь, как обратиться к человеку. Нужно постараться запомнить все имена. Пригодится ли? Меня вроде как прогнали. — У Зоркого растяжение, — поясняет уверенно он.
— Вы травматолог?
— Иногда приходится знать больше, чем обязывает профессия, — протягивает мне раскрытую аптечку. Нахожу здесь эластичный бинт, обезболивающие мази.
— Майор из-за тампона выгнал меня из отряда, — тихо шепчу, чтобы никто не услышал. — Как теперь ваша ставка? — с сочувствием.
Вадим Артурович улыбается.
— Все будет нормально. Не попадайся ему пару дней на глаза, — его слова вселяют надежду.
Пока я работаю, меня никто не беспокоит. Накладываю повязку. Нос у Зоркого в порядке. На лбу только шишка, и с края брови течет кровь.