Эрика снова посмотрела на старую женщину. В ней сочеталось многое: усталость, страх, изнеможённость и надежда, которую она несла в своих сморщенных руках. Женщина хотела правды, хотела услышать эту правду от неё. Подойдя к ней вплотную, она протянула руку. Эрика посмотрела на брата, он кивнул.
– Скажи мне, – простонала старуха. – Где он, где мой мальчик?
Эрика слабо коснулась её и тут же почувствовала, что внук просящей, который бесследно пропал месяц назад, лежит в канализации, изъеденный крысами. Смерть от ножа была медленной и мучительно. Очнувшись от боли, он ещё несколько часов звал на помощь.
– В канализационном стоке ниже по реке, у фермы Джобса, – мягко сказал она, отпуская старческую руку.
– Боже, – только и успела сказать старуха, прежде чем её оттеснили охранники и другие желающие узнать правду.
Джон покачал головой, ему очень не нравились эти представления, где его сестре приходилось рассказывать людям их самые желанные тайны. Но выбора у них не было, по договоренности с людьми из ЦРУ они должны были выполнить эту услугу. Поэтому он снова посмотрел сквозь небольшое темное окно на директора по паранормальным явлениям Джефа Гордблюма, невысокого толстяка с очками в толстой, роговой оправе. Его глаза так и светились радостью. Ещё бы, теперь он всё больше и больше мог рассчитывать на объёмные государственные дотации. И, соответственно, стремительное развитие своего отдела.
– Сара, Сара Грейвинг, где она? – снова донеслось справа. Джон посмотрел на женщину, которая, как и почти все предыдущие, кого-то искала. Нет, она не была подставная, ну, почти не была. Просто ЦРУ подбирало им клиентов так, чтобы единственное, что их волновало, это пропавшие родственники, а не будущие выборы или что-нибудь в этом духе. А так, вроде как и не обман, и для политики безопасно.