– А нельзя ли просто сбежать? – В голосе брата звучала надежда. – Собрать пожитки, деньги – и просто исчезнуть?
Соланж даже замерла, дожидаясь ответа. Знала, что братом, задавшим этот вопрос, двигали вовсе не братские чувства, а банальные корысть и эгоизм, но все равно была ему благодарна за этот вопрос.
– Нас найдут и тогда будет хуже, – ответил отец. – Человек, с которым я говорил, выглядел очень серьезно и сразу предупредил, что, как лица, внесенные в королевский реестр, в случае бегства, мы будем объявлены беглецами и вне закона, так что каждый охотник за головами сможет нас пристрелить. Что, хочешь пообщаться с охотниками, сынок? Я как-то не очень.
Повисла гнетущая тишина, в которую только сердце Соланж звучало так громко, что уши закладывало.
Что вообще это значит?
Их афера раскрыта и все-таки они до сих пор на свободе...
О чем тот, в капюшоне, и ее... ненастоящий отец договорились между собой?
– Тогда что он хотел, тот, о котором ты говоришь? – спросил Джеймс.
Сестра едва расслышала его голос, таким тихим он был. И вцепилась зубами в перчатку, усмиряя испуг, когда услышала:
– Он хочет Соланж.
– Что? Зачем ему эта увечная?
– Уж не затем, полагаю, чтобы в постели побаловаться. Он знает, что она ядовита, как белладонна, и именно потому... покупает ее! Вот, – в комнате звякнул мешочек с деньгами, – он дал нам залог.
– Сколько?
И это все, что брат мог спросить?! Деньги в момент затуманили его разум. Мерзкий червяк! Его не волнует, что родную сестру, пусть даже отчасти сводную, кто-то, настроенный очень серьезно, желает купить, как кобылу.
А главное, для чего?
Как отец и сказал, она – смертельно опасная белладонна. В этом и дар, и проклятие! Дар, потому что никто не сумеет ей навредить, ни один похотливый мерзавец с шаловливыми ручками, и проклятие – ведь она никогда не почувствует поцелуй любимого человека, не ощутит его нежных прикосновений... не убаюкает на руках собственное дитя
Соланж сглотнула подступившую горечь и выругалась в сердцах.
Никогда не думать об этом – ее первое правило.
Второе: никакой слабости. Никогда! Ни при каких обстоятельствах.
Она сильная. И в данный момент очень злая.
Отец, между тем, озвучил сумму в пятьдесят фунтов и убеждал брата в разумности данного шага, продажи ее, его дочери.
– Понимаю, это немного за девушку, как Соланж: с ее даром мы бы заработали много больше со временем, но мы перевертыши, Джеймс, мы изгои здесь в Англии, и при первом же подозрении в несоблюдении «Закона о компримации» нас просто-напросто растерзают. Королева боится нас! Сам знаешь.