5. Глава 5
Возвращение домой дается с трудом. Сил на то, чтобы идти к остановке и ждать транспорт не остается, но разве Гадаев дал мне выбор? Телефона у меня нет, значит, и такси вызвать я не могу. Плетусь к остановке, жду маршрутку, полчаса добираюсь домой, чтобы наткнуться на открытую дверь.
Первая мысль — нас ограбили. Вторая — с бабушкой что-то случилось.
К сожалению, как только замечаю соседку, расхаживающую в квартире, как у себя дома, сразу понимаю — второе.
— Явилась! — выдает, как только меня видит. — Бабушку твою только что увезли!
— Куда?
— В больницу. Ей плохо стало, она едва мне дозвонилась и это еще хорошо, что я была дома! А если бы ушла? Я как раз собиралась. Тебе вот звонила-звонила, а ты даже трубку взять не соизволила.
— В какую больницу ее увезли? — переспрашиваю, пропуская мимо ушей нравоучения соседки.
— А я почем знаю? Я позвонила в скорую — они приехали.
— Ясно, — киваю и прохожу в квартиру. — Вы куда-то собирались? — поворачиваюсь к соседке. — Можете быть свободны.
Она фыркает, говорит что-то еще про “неблагодарная” и уходит. Я закрываю за ней дверь и беру с кровати бабушкин телефон. Звоню в скорую, чтобы узнать, куда увезли бабушку. Получив информацию, сталкиваюсь с проблемой вызова такси. У бабушки — обычный кнопочный телефон и, конечно, нет никаких приложений по заказу такси. Приходится искать на ноутбуке номер и звонить. Машина через эту службу, ожидаемо долго едет. Я успеваю замерзнуть на улице, прежде чем передо мной останавливается старенькая потрепанная девятка. И водитель не сказать, что вежливый.
Забравшись в салон и хлопнув дверью так, словно это не машина, а корыто — иначе просто закрыть ее не получалось — проклинаю Гадаева. По пути убеждаюсь в том, что правильно поступила, написав заявление. Не представляю, как после такого работать с ним дальше. У-у-у! Если бы только у меня был был телефон! Я бы смогла ответить на звонок бабушки или соседки, но эту возможность у меня забрал черствый сноб! Чтоб ему пусто было!
— Здесь? — слышу бас водителя.
— Наверное…
Когда расплачиваюсь и выхожу, понимаю, что нет — не здесь. Приемный покой гораздо дальше, и мне придется идти до него пешком, что я и делаю. Добравшись, тут же подхожу к дежурному регистратору и спрашиваю, как попасть к бабушке. Оказывается — никак. Даже такой близкой родственнице, как я. Прямо сейчас она находится в реанимации и к ней никого не впускают.