Словом, идея у Вильгельма родилась и сформировалась. Конечно, замысел силой захватить английский трон был изрядной авантюрой с непредсказуемым финалом, но рискнуть стоило. Кто не играет, тот не выигрывает. Очень уж неуютно Вильгельму жилось в Нормандии, и он прекрасно понимал, что до конца жизни не избавится от унизительного клейма «бастард». Значит, и будущее его законных сыновей в Нормандии под большим вопросом.
Никак нельзя сказать, что Англия была для Нормандии «терра инкогнита», неизвестной землей. Трудами Эдуарда Исповедника меж двумя странами установились тесные отношения, правда, несколько односторонние. Сам нормандец по матери, Эдуард, прожив в Нормандии восемнадцать лет, по другим источникам – все двадцать пять, стал изрядным «нормандофилом». Вступив на престол, он принялся насаждать в Англии нормандский язык и культуру. Именно у нормандцев он перенял обычай скреплять важнейшие документы большой государственной печатью, той самой, которой герой классического романа «Принц и нищий» простодушно колол орехи. До этого саксонские короли обходились только подписью, но ведь подделать ее гораздо легче, чем печать.
Эдуард очень быстро присмотрелся к саксонским танам, с которыми давненько уже не общался, и решил, что целиком полагаться только на них не следует. Народ спесивый, независимый, себе на уме. Как многие правители до и после него, Эдуард пришел к нехитрому выводу. Гораздо практичнее и выгоднее окружить себя людьми, которые всем на свете будут обязаны исключительно ему. Вот эти-то люди как раз и будут верными и преданными, потому что им просто некуда больше деться. Все свои сладкие пряники они смогут получить только от короля.
Поэтому Эдуард вызвал из Нормандии немалое число тамошних благородных донов, в основном своих старых добрых знакомых, и назначил их на важнейшие, ключевые государственные посты. Он невежливо отодвинул танов в сторонку, поставил своих людей на важнейшие церковные должности. Архиепископом Кентерберийским тоже стал нормандец.
Одним словом, «нормандские» стали играть в Англии ту же роль, что и «питерские» в нашем богоспасаемом Отечестве.
Нельзя исключать, что в Англии тогда появился анекдот, аналогичный нашему:
– Сами мы из Нормандии…
– Ой, вот только угрожать с ходу не надо!