Впрочем, подобные басни известны у многих народов. Дальше всех в этом отношении пошли японцы. Они, чтобы не мелочиться, довольно долго именовали себя не кем-нибудь, а прямыми потомками богини Аматерасу.
В общем, как выражался герой одной старой комедии, «Я вам не что-либо где, а где-либо как».
К превеликому сожалению, эту романтическую легенду напрочь опровергает археология. В случае если бы потомки Брута столетиями обитали в Британии, после них должно было остаться превеликое множество самых разных предметов – украшений, зданий, орудий труда и войны, надписей на камне и тому подобного, выполненных, естественно, в древнегреческом и троянском стиле. Однако ничего подобного археологи не нашли.
Знатный литератор двенадцатого столетия Гальфрид Монмутский историю эту не сам придумал. Он заимствовал ее у античных, конкретнее, древнегреческих авторов. Вот только нет никакой гарантии подлинности их трудов.
Еще в раннее Средневековье, когда жил и работал Гальфрид, античные рукописи, равно как и собственные европейские старинные документы, подделывались в великом множестве. Благо палеография, наука о старинных рукописях, еще не появилась, и определить подлинность таковых было попросту невозможно. Иногда причины были, так сказать, экономические. Люди, заинтересованные в этом, подделывали документы, дававшие им право на дворянское звание, какие-то земли и привилегии. Иногда фальсифицировались географические и исторические труды, пьесы древнегреческих драматургов. Потом персоны, сделавшие это, с шумом и помпой становились «открывателями древнего культурного наследия».
Примеров такого рода предостаточно. Порой подделки оставались неразоблаченными лет двести. Согласно теории вероятности, есть подозрения, что некоторые фальсификации являются таковыми и сегодня.
Вот интересная история, пусть и не имеющая отношения к Европе, в той ее части, что касается не приобретателя, а творца фальшивок. Но привести ее для иллюстрации стоит, очень уж она любопытная.
В Китае с давних времен существовала мощная индустрия подделок. Там изготовлялось все, что стоило хороших денег, – старинный фарфор, древние монеты и уж тем более рукописи, на которые приходилось тратить гораздо меньше трудов. Промысел расцвел особенно пышно, когда появились европейские покупатели.