– Разрешите представиться. Филипп Котов. Друг Артура и его партнер по мелкому бизнесу.
– Не верьте ему, Мара, – донесся голос Валерии откуда-то из темноты, – его бизнес гораздо солиднее, чем он хочет показать. И вообще, хватайте его и тащите в загс. Он будет счастлив.
Огромную гостиную делил надвое камин. Он был выдвинут вперед и развернут к входной двери так, что вторая половина комнаты за ним тонула в темноте. И сейчас, без электрического освещения, тот, кто проходил туда, полностью скрывался во мраке.
– Во мне проснулся Дон-Кихот по материнской линии, – не обращая внимания на выпад Валерии, продолжал Филипп, – можно сегодня я буду вашим кавалером? Если Прекрасная Дама в опасности, мой долг – защитить ее.
– Я не хочу в загс, – пробормотала Мара, проигнорировав его вопрос.
– Это почему же?
– Хочу жить с мужем в любви и согласии, а будет загс или нет – это неважно, – ответила она.
– Ой, ну только не надо врать, – вдруг ощетинился Филипп, почувствовав себя уязвленным. – Все вы, женщины, хотите прежде всего законного брака, а потом уже жить в любви и согласии. Но тут уж как получится, не всем везет.
– Да чего вы ко мне пристали? В конце концов, это не ваше дело – хочу я замуж или нет. И вообще, у Дон-Кихота не было детей!
– Да-а? Умная, что ли?!
Мара мрачно насупилась и умолкла, Филипп тоже. Артур повернулся к нему и приложил палец к губам, призывая молчать, а тот в ответ недоуменно пожал плечами. Уже зарекался при Валерии никуда не встревать – себе дороже! – и опять не удержался. Он принял нарочито независимый вид, ожидая от Валерии насмешки и собираясь защищаться, но она, как ни странно, промолчала.
Все затихли и молча слушали, как дождь стучит по крыше. Люди сливались с темнотой, и порой казалось, что гостиная пуста. Это навевало суеверный страх. И кто-нибудь обязательно не выдерживал и громко что-то говорил, только бы почувствовать человеческое присутствие. Но разговоры каждый раз быстро замолкали, и снова становилось тихо. Последняя пауза затянулась дольше обычного, Филипп даже едва не задремал, пригревшись у камина, как вдруг его разбудил голос Эрики.
– Вы слышали, – громко сказала она, – говорят, сюрреализм сейчас снова входит в моду? В Америке картины недавно еще никому не известных мастеров стоят миллионы и разлетаются, как горячие пирожки.