Звуки шагов за спиной заставили меня резко развернуться и
потянуться к пустой кобуре, но в царящем вокруг полумраке,
рассечённом лучами разбросанных по полу фонарей, я не различил
никого и ничего. Только своё мёртвое тело на пол случайно столкнул,
грязно и во весь голос выругавшись.
А кто бы не выругался в такой ситуации?
– Обычно мёртвые в принципе не говорят, друг мой. – Тихий
мужской голос, раздавшийся со всех сторон сразу, заставил меня
поёжиться и бросить взгляд на нож, валяющийся в десятке метров от
меня. – Твоя душа всё ещё здесь лишь по моей воле. И я тебе не
враг, знаешь ли. Всё равно хочешь конфликта?..
– Очень своевременный вопрос после того, как я прибил твоего
грёбанного циклопа. – Уж не знаю, откуда взялась эта распирающая
грудь смелость, но молчать в тряпочку или лепетать что-то жалкое не
было ни сил, ни желания.
Два сиротливых хлопка пронеслись под сводами храма. И довольный
хмык до кучи.
– О, это и не циклоп вовсе. Всего лишь голем-химероид. Творцов
его молний ты бы не убил даже в самых смелых своих снах, смертный.
– И тут я различил-таки движение во тьме, из которой спустя секунду
вышел… ну, мужик. Не красавец, да и на грека мало похож:
серебрящаяся лёгкая кольчуга, струящиеся одеяния чёрно-зелёных,
близких к изумрудному оттенков, ножны с мечом на поясе, чуть
запущенная козлиная бородка, копна густых, вьющихся чёрных волос,
неаккуратно забранных назад… словно бомж-реконструктор из
метрополитена вылез после того, как его смотрители путей нашли. Но
ассоциация эта разбивалась об цепкий, незамутнённый взгляд
изумрудно-зелёных глаз и подтянутое, можно сказать – атлетичное
телосложение, видимое даже под одеждой. Да и предплечья с икрами
ткани не скрывали, а уж по ним было видно, что этот товарищ не
пропускал ни день ног, ни день рук. – Осторожнее с мыслями. Я всё
понимаю: эмоциональная встряска, шок… смерть. Но иное божество
испепелило бы тебя и за толику таких измышлений.
– Бог? Хотя… – Я осмотрелся. – … пусть даже и бог. Но на Гадеса
ты не особенно похож, а других древнегреческих проводников в мир
мёртвых я не знаю.
– Если ты так торопишься в стан безмолвных наблюдателей, то
держать не буду, отдам дочурке. Но что, если у тебя есть второй
шанс? – Я прищурился недоверчиво. Что-то мне это резко перестало
нравиться ещё больше, уведя шкалу в глубокий минус. Сатана, ты ли
это? – Примешь его – и дар твой будет куда шире, и возможности – не
чета тем, коими ты обладал в этом мире. Даже сестру твою я, так уж
и быть, исцелю. Иначе недолго она протянет, с мёртвым братом и без
денег-то…