Второй заскрипел зубами, сбавив, впрочем, тон:
– В таких случаях положено объявлять скорбь, а не чествовать
стратега, не сумевшего предвосхитить план врага!..
– Да откуда б ему?! Он со своим легионом там вообще мимо
проходил! И если б Неарх не бросил в бой все силы, прекрасно при
этом понимая, что победа обойдётся большой кровью, эта тварь ещё
долго бы нападала на внешние поселения. А там самая пора сбора трав
– хорошо ли было б без запасов потом? – Я невольно отметил, что уже
вся таверна притихла, слушая говоривших. Уж не знаю, не наживают ли
они себе прямо сейчас проблем, но сведения интересные. – Я тебе как
травник и скажу: плохо, очень плохо! Отдали б всё в армию, а нам
чем лечиться прикажешь? Так что нет, Агафон, прав был Неарх. Воины
погибли, выполняя свой долг. Отступись они тогда, и в общем мёртвых
было бы куда больше…
– Это что получается, варвары-с-севера с чудищами объединились?!
– Возмутился мужичок из тех, что пригрел уши.
– Так спрятали они ламию-то в деревне, заманили внутрь наших
воинов! И потом, говорят, бились с ней на одной стороне! – Поспешил
ответить на вопрос кто-то ещё, чьего лица я из-за столпотворения и
не видел вовсе.
А после все как с катушек сорвались, принявшись обсуждать
недавние события, которые вроде как от народа старались скрыть. И
это я очень удачно, видимо, зашёл: слухи слухами, но хоть какая-то
информация всяко лучше её полного отсутствия.
Да и люди тут собрались не из последних: у двоих родственники
погибли в том бою, травник этот, с его слов, принимал участие в
изучении найденных при скандинавах травок. И даже кузнец нашёлся,
которому притащили комплект брони, изъеденной какой-то
«перетекающей по воздуху» дрянью: смотри, мол, что с этим можно
сделать, чтобы в будущем броня не растекалась на живом человеке
куском плавленого сыра.
Хотя как по мне, так если на человеке от контакта с неким газом
или туманом плавится броня, то ему уже вряд ли чем-то можно помочь.
Но сам факт существования такого оружия или способности – это
важная информация.
Правда, распорядиться я ей не смогу, но это лишь пока…
Беседа шла ещё не один десяток минут, прежде чем ливень
закончился, а народ начал успокаиваться и расходиться. Не стал
задерживаться и я: зачем, если ничего интересного больше не
обсуждали, а спать хотелось нещадно?