Так, а по Кубе сейчас к Сатчану с
вопросами идти, или все же дождаться возвращения Румянцева из
отпуска? Может, это всего лишь недоразумение, которое Олег Петрович
тут же разрулит? Хотя… Что там сказал старлей… Что-то про то, что
решение по этой подписке дело рук офицера, что выше в иерархии, чем
Румянцев. Это плохо. Ладно, все же наведу справки и у Сатчана пока
что. Но без спешки, при очередной встрече.
Так, в сторону пока КГБ… Что я там еще
планировал-то до вечера сделать? Ага, хотел друзей расспросить, не
интересовалась ли мной в последнее время Света Костенко… Пока
Мещеряков по Регине и Дружининой работает, займусь этим
направлением.
***
Москва, Лубянка
Старший лейтенант поднялся на два
этажа и постучал в кабинет полковника Третьякова. Услышав
«Заходите», вошел внутрь.
– Ну что, был этот деятель? Подписал?
– спросил его полковник.
– Никак нет. Отказался.
– Про Кубу и полставки
предупредил?
– Не подействовало.
– Причина? Как обосновал?
– Туманно. Говорит, его патриотизм и
польза для страны доказываются его деятельностью. И что он скоро
станет членом КПСС. Вот. Да, и пригрозил, что больше не будет у нас
лекции читать.
– Так, значит, в отказ пошел. –
нахмурившись, сказал полковник. – Ну ничего, мы и не таких
обламывали. Как же, станет он членом КПСС, если мы будем против.
Нам таких скользких товарищей в рядах партии Ленина не надо, правда
же, Соловьев?
– Так точно, товарищ
полковник!
– Значит, тащи мне все материалы по
прослушке его квартиры. Будем разбираться, и что он за человек, и
какие там беседы ведет со своими гостями. А то лекции он нам не
будет читать, понимаешь! Вот уж угроза так угроза!
Выйдя из кабинета выполнять поручение,
старший лейтенант задумался. Ивлев ему уже не нравился. Одна из
приятных вещей в работе в КГБ – наблюдать, как легко гражданские
прогибаются под давлением. А этот не то что не прогнулся, а вел
себя так безмятежно в кабинете КГБ, словно сидит дома в халате и
тапочках… И смысл указания полковника прекрасно понял – тот будет
искать компромат на Ивлева, чтобы испортить ему жизнь. Но все же –
не слишком резкий переход от лектора для КГБ до потенциального
диссидента, или кем там Третьяков его задумал выставить? Впрочем,
он тут же стряхнул с себя сомнения – полковнику виднее. А его дело
маленькое – помогать ему, выполняя его поручения.