– Да подожди ты пару минут, – ушей у меня тоже не было, так что
голос Воронина я не слышал, он возникал в моей голове сам,
ниоткуда, – сейчас сделаем тебе тело и поскачешь.
Ну ладно, тогда остаётся только расслабиться и дышать.
Дышать! А ведь у меня уже есть лёгкие. Я сделал глубокий вдох и
почувствовал себя почти счастливым. Слава всем богам! Как же это
оказывается здорово, просто дышать!
Теперь надо понять что у меня ещё есть. Голова точно уже
появилась, и на ней наверняка будет шишка.
Обоняние? Я попытался втянуть воздух, и в нос ударил запах сырой
земли и разложения. От неожиданности у меня перехватило дыхание. С
носом можно было не спешить. Лучше бы его сделали последним.
Сердце? Да, оно колотится с невероятной скоростью так, что пульс
грохочет в висках.
Желудок? Кишечник? Мочевой пузырь? Слава богу, ещё нет. Я бы
точно не выдержал и обделался на потеху честной публики.
Ноги, руки? Их я не чувствую.
Глаза! Я напряг глазные яблоки.
Размытая картинка постепенно обрела четкость, и я увидел прямо
над собой низкий деревянный потолок. В комнате стоял полумрак,
краем глаза я заметил отблески свечей. Они становились всё ярче,
ослепляя до невыносимой рези в зрачках. Я захотел прикрыть глаза и
не смог этого сделать. Внутри всё оборвалось. У меня нет век! Я
бешено вращал глазными яблоками, в безумной попытке моргнуть.
Внезапный треск, появившийся в ушах, был похож на белый шум,
который появляется при ненастроенном канале телевизора.
– Сейчас ты начнёшь слышать. Не пугайся, – предупредил Воронин,
проводя какие-то манипуляции в районе ушных ям на моей
многострадальной черепушке.
Шум стал складываться в тягучую мелодию, напоминающую то ли
рычание металлистов, то ли горловое пение шаманов. Мелодия
завораживала и вела за собой. Я проникся её ритмом, погрузился в
него, и заметил как сердце замедлилось и стало стучать в такт
мелодии. Я невольно стал постукивать пальцами по камню, на котором
лежал.
Пальцы! Я чувствую их! Но почему такой странный, словно костяной
звук они издают?
Я поднял руку, посмотрел на неё, и мне захотелось завизжать от
ужаса. Это была нечеловеческая рука, покрытая плотью, это была рука
скелета. Матовые костяшки пальцев белели в мерцающем сиянии
свечей.
Сделав над собой усилие и содрогаясь от вида своих ничем не
покрытых костей, я сжал и разжал пальцы. Да-а! Охренеть! Если бы
кто-то сказал, что такое возможно! Ха! Да я бы даже отвечать не
стал на подобные идиотские шутки!