Я схватился
за арбалет и вытянул его из-за спины.
— Знаете, я
собирался идти домой и очень вам благодарен, что вы указали мне
путь, хоть я ни черта и не понял из вашей дальнейшей речи, но тут
появилась одно маленькое обстоятельство, которое в корне поменяло
правила игры, — сказал я, держа арбалет наготове, но оставаясь в
зоне спасательного камня. — Девушка пойдет со мной.
Снова они
не сдвинулись ни на метр. Молчание, повисшее в пространстве,
накаляло обстановку похлеще газовой паяльной лампы.
— Давайте
мы просто по мирному разойдемся? Вы отпускаете Долгорукову, и все
остаются целы.
Один из
мужчин, тот, что тыкал в меня пальцем, повернул голову в капюшоне к
тому, что был больше всех по размерам и стал что-то быстро шептать
на своем непонятном наречье.
Они
развернулись полукругом, после чего этот громадный увалень оказался
лицом ко мне и сделал шаг вперед. Кольцо за ним мгновенно
сомкнулось, скрывая рыжеволосую пленницу от внешнего
мира.
— Ты.
Пойдешь. С. Нами, — процедил здоровяк.
Я посмотрел
на него снизу вверх, потому что его размеры действительно внушали
уважение. Если бы вокруг нас был ринг и я выступал против такого
верзилы, то песенка была бы однозначно спета. Тут даже никакие
клинчи не помогут — либо не пустит, либо отобьет каждый орган одним
ударом.
—
Сомневаюсь, — хмыкнул я, но верзила даже не слушал, а сделал шаг
вперед. Я вытянул руку, наставив на него самострел. — Стой на
месте, иначе я выстрелю, — снова шаг, от которого земля под ногами
завибрировала. — Последнее китайское.
Шаг.
Я сунул два
пальца в рот и громко засвистел.
Могло
показаться, что напряженное пространство, натягивающееся с самого
начала нашей встречи с этими людьми — треснуло, как
струна.
Но
нет.
Это просто
щелкнули девять взведенных арбалетов один за другим. И я бы сказал,
что не удивился исходу, если бы наперерез здоровяку не кинулся тот
тощий, что тыкал в меня пальцем, разведя руки в стороны, потому что
это было просто самоубийством.
Было бы,
если бы арбалетные болты не застыли в десяти сантиметрах от них в
воздухе.