– Почему непутевая?– взглянул на него сурово Иван.– Ты ведь не можешь знать всех обстоятельств. Может ее и в живых не стало, а люди посторонние на себя обузу взять не захотели, вот и снесли тебя мелкого в приют. А чтобы не объясняться с властями, подбросили. Однако крест на шее – это, братец, о многом говорит. Мать и отца своих почитать полагается по писанию, только за то, что через них человек в этот мир приходит по Божьему Промыслу. А уж каковы они, не нам судить. Он Судия всем. Все видит, все про всех знает и всем воздаст. А наше дело – жить по заповедям. Вот и вся простота жизненная. Коль сможешь так-то, то и все будет ладно у тебя в ней. Все своевременно. Господь и обстоятельства так составит, что проживешь жизнь интересную, своевременную и полезную для всех. Людям, стране полезную.
– Эх, дядь Вань. Понятно вроде все говоришь. И лейтенант тоже, вроде как, все правильно про Пугачева и попов. Я, видать, еще тоже про Бога ничего не понимаю. Есть, нет ли. А когда мессер завывает, я не про Бога всегда думаю. Мне просто страшно и жалко себя бывает до слез. Было сперва. А потом привык. Чему быть – того не миновать. Рукой махнул. Бойся не бойся, что толку? Если твоя на бошку летит, то верь не верь в Бога – все одно твоя.
– А вот тут ты не совсем прав, Лень,– Иван повернул к нему лицо.– У меня сколь раз уж было так, что моя вроде, несомненно, а она раз и не моя. Я перед боем всегда молитвы творю и прошу Господа не погубить раба Божьего Ивана, потому как дома детишки ждут и их еще мне следует воспитать, в люди вывести и внуков еще от них дождаться. Так и прошу всегда, внуков поминая. И сколь раз уж так было, что всю прислугу в расчете выбьет немчура, а я хоть и побитый слегка, а жив курилка. Два года уж так-то. Теперь-то, конечно, спишут в запас и я с чистой совестью в тыл еду. Да и устал до смерти.
– А чего такого было, что сразу про Промысел можно подумать?– спросил, не утерпев, Ленька.
– Обыкновенное все. Бомба как-то прямо в окопчик рухнула. С меня размером, кило на сто. Как хряснет за спиной. Оборачиваюсь, а она всю траншею перегородила, растопырилась стабилизаторами. Мужики все от нее врассыпную,– Иван рассмеялся.– Саперы потом примчались, обезвредили. Очень на ней сидеть удобно потом было. Вроде лавочки пригодилась.