– Тебе кто-то сказал! – Надо отдать ему должное, задавать глупых
вопросов Петер не стал, мигом достроив про себя всю ее логическую
цепочку, но в обратном порядке: переезд – Сведия – Мур – мамочка. –
Про то, откуда пошло это ее прозвище.
– Подозреваю, что от тебя. Так? Но без подсказки я бы все же не
догадалась. Выглядите вы…
– Не блондинами? – хмыкнул тот, закончив с посудой и небрежно
сунув пустой уже поднос на соседний, свободный столик. – Неужто и
ты стала жертвой стереотипов?
– Не похожа?
– На жертву? Нет. Но все-таки, кто именно нас сдал? Герта
успела?
– Нет, конечно. Иначе вышло бы не слишком честно. А мы ведь
играем?
– В угадайку? Н-ну, если хочешь.
– Вообще-то, первым начал ты, – обвиняюще наставила она на него
палец. Но тут же отвлеклась – на ненавязчиво придвинутую ближе
тарелочку с песочной тарталеткой под роскошной шапкой меренги, чуть
тронутой поверху золотистым «загаром». Аромат от нее шел совершенно
сказочный – ваниль, хорошее масло, чуть терпкий лимон… – О, так это
и есть тот самый десерт, ради которого здешние завсегдатаи готовы
пропускать лекции?
– Да, нам с тобой досталась пробная партия. И кофе я у Мур
отобрал, что она для себя сварила. Надеюсь, ты любишь со
специями?
– Люблю.
– В отличие от нечестно играющих читеров, которых, судя по
всему, как раз нет?
– А что, бывают те, кто их любит? – постаралась она попасть ему
в тон, но вышло, если начистоту, не очень – здорово отвлекала та
самая пододвинутая к ней тарелочка. Меренга, под воткнувшейся в нее
вилкой, оказалась мягкой, но плотной; светлый крем нежным и
ароматным; а тесто невесомо хрустнуло от первого же легкого
прикосновения. С виду все вместе здорово смахивало на идеал.
– Тогда у меня для тебя еще одно предложение – после того,
разумеется, как мы справимся здесь. Сыграть в другую игру,
повеселее простенькой угадайки.
– Это в какую же? – вообще-то, ей следовало бы насторожиться. Но
когда на языке у тебя тает первый кусочек чего-то совершенно
божественного, сделать это толком неимоверно трудно. – М-м-м…
Слушай, но это же не совсем лимон?
– Не совсем, – понимающе ухмыльнулся Петер. – От лимона в курде
только цедра, а сок там апельсиновый. Считай, я сейчас сдал тебе
главный семейный секрет.
Себе он придвинул вазочку – судя по всему, с тем же самым
курдом, но уже соло, и с видимым удовольствием запустил в него
ложку.