– Да кто тебя спрашивает, железяку чертову? – Майя резко
схлопнула его в обычный кирпич мофона. Ну, почти обычный. Который
словно в отместку тут же разразился настойчивой трелью. И
чертыхнулась еще раз, увидев, что высветилось на экране: – Я
сказала вызовы не принимать! Будешь своевольничать, вообще тут
забуду.
Звонок прервался на полуноте.
– То-то же!
И привычно сунув аппарат в карман штанов, заспешила к выходу –
показалось, с улицы донесся звук мотора. Хотя и странно, что она
его тут услышала – при такой-то толщине внешних стен.
Но открыв дверь, и снова оказавшись на веранде, поняла, что ни
капли оно не странно. Странно другое – что ревом блестящего алого
монстра, рыкающего сейчас за калиткой, в доме, к чертям собачьим,
не повыносило окна.
– Да! – выдохнула она. И очень постаралась не рвануть к нему
бегом.
Но тут же была ловко перехвачена за локоток:
– Здравствуйте! Так вы и есть та самая Майя? – вблизи Мур
оказалась на полголовы выше нее, в полтора раза крупнее и еще
больше похожа на холеную сиамскую кошку с такими же как у сына
яркими глазами. Их разрез вдруг показались смутно знакомыми, но так
и не сумев вспомнить откуда, Майя просто выбросила все это из
головы. Мало ли что ей могло почудиться, особенно сейчас?
– Та самая? – притормозила она, стараясь ничем показать, что
готова чуть ли не приплясывать от нетерпения и уж точно не
настроена на долгие беседы. Она ж ведь и правда прекрасно себя
контролирует.
– Да. Ради которой мой сын сначала лишил меня собственноручно
сваренного кофе, а потом вдруг надумал выкатить мотоцикл. Полгода в
его сторону не смотрел, а тут – нате вам.
– Из-за меня? – Майя спохватилась, что беседа получается
какой-то однообразной, но фраза уже вылетела.
– Ну не из-за меня же? Понравились ему явно вы. А он вам?
– А он мне – нет.
И мило улыбнувшись в качестве извинения, попрощалась и заспешила
туда, где рыкнуло вдруг особенно выразительно – не иначе ручку газа
крутанули до упора.
Вслед ей отчетливо хмыкнули. Показалось, что с жалостью.
– Такая карета устроит? – Петер снял с заднего сиденья второй
шлем и постарался так развернуть своего порыкивающего монстра,
чтобы ей удобнее было на него забраться. Или, возможно, чтобы
удобнее было оценить всю красоту картинки – железный конь и его
рыцарь. Тоже, надо полагать, непростой.