Первое перемещение своей странной тюрьмы Майя чуть было не
пропустила. Когда картинка переполненного фантастическими летучками
Берлина мигнула и погасла вместе со всем ее городским шумом, она
поначалу решила, что ее просто отрезало от визуального и звуковых
каналов – как до этого отрезало от возможности управлять
собственной проекцией. И в попытке сдержать новую волну накрывшего
с головой бешенства, быстрее закружилась по клетке. Сообразить в
чем дело помогло крайне своеобразное, едва не пропущенное из-за
этого бешенства ощущение движения… куда-то.
Сначала она замерла – скорее инстинктивно, чем осознанно, а
потом вообще присела на то, что заменяло здесь пол, стараясь даже
случайно не задеть продолжавшие тлеть розово-красным прутья решеток
– единственный оставшийся источник освещения. Поэтому второй
«переезд» засекла уже отчетливо. А за ним еще два, один за другим.
Стало ясно – ее, вместе с этим отгороженным куском виртуала, гоняли
сейчас по дереву директорий, затирая и пряча все хвосты, по которым
их можно было найти.
Со счета она сбилась на десятом примерно перемещении, но это уже
было неважно, главное оказалось понятно и так. Особенно когда после
очередного рывка мигнули, погаснув, и прутья. Похоже, Петер вышел в
реал, полностью отрезал ее от гашеток и теперь старательно хоронит
все следы их прогулки сюда – те, что могли вывести к этой вот
тюрьме. Вход, который и так мало кому пришло бы в голову искать
прямо в другой локации, теперь вряд ли вычислишь даже отследив все
логи.
Если ты, конечно, не Второй.
От мысли о нем у Майи засосало под ложечкой, вынося тошнотой
последние остатки дурного куража, подмешанного в кофе. Ведь
подставила она сейчас не только себя и дедов концерн, но и своего
помощника. Или партнера. Или даже друга – потому как невозможно
сказать, насколько он живой и разумный. Эти границы последнее время
вообще стали столь тонкими и размытыми, что проводить их не взялся
бы ни один сильный механик, не говоря уж про тех, в ком искры не
было. Но в любом случае за Второго Майя готова была порвать кого
угодно хоть в клочья, хоть на пиксели. И порвет! Как только отсюда
выберется.
Выберется, да. Без вариантов. Потому что спасать ей предстоит не
только свою глупую голову, но и тех, против кого она сейчас стала
невольным оружием. Для того ее и ловили, закрутив всю эту непростую
интригу, можно даже не гадать.