А в следующую секунду все посторонние мысли разом вынесло у нее
из головы – в наушниках начал плавно нарастать характерный гул,
говорящий о том, что нужный канал она нащупала и теперь надо
осторожно встроить в него канал того хранилища, что она принесла с
собой. Очень и очень осторожно! Словно врезать кран в водопроводную
трубу с серьезным давлением, причем так, чтобы ничего при этом не
рвануло и даже не плеснуло. И сделать это быстро – потому что в
любую секунду оно может рвануть само по себе, без какого-либо
постороннего участия. Вернее, должно рвануть – напичканная
имплантами тварюшка, уходя, умудрилась запустить процесс
самоуничтожения на системнике этого горе-взломщика. Единственная
надежда – что Майя все-таки успеет раньше. Хоть что-нибудь
успеет…
Гул в наушниках вдруг перешел в почти нестерпимый визг, от
которого заломило зубы, зато губы растянулись в улыбке. Да! Готов
канал. Руки заскакали по клавишам в совсем уж отчаянном последнем
аккорде, опережая, сдается, даже мысли. И замерли. Правая – возле
той щели, откуда краем торчала ее пластина.
Раз, два, три…
Тяжелые секунды одна за другой падали… куда-то. Возможно даже на
этот замызганный дурно пахнущий пол. Сделать Майя ничего больше не
могла, оставалось лишь ждать, кто успеет раньше – ее отмычка или
программа самоуничтожения.
В наушниках опять взвыло так, что она вздрогнула. Но успела
выдернуть пластину до того, как системник задымился. И уже после
того, как на нее сцедилась нужная информация.
Вот только господину Юханну она об этом не скажет. Незачем ему
это знать. Отчитаться в успехах ей и без того найдется кому.
С утра ее номер в отеле ни капли не изменился – ничего не
добавилось и не исчезло. Все те же тускло-голубые стены, серые
шторы, светлая под дерево мебель. Отделка не слишком эффектная,
зато спокойная и не отвлекает, когда надо подумать.
Что никого кроме нее здесь сегодня не было, Майя проверила еще
на входе – скорее по инерции и на всякий случай, чем по
необходимости. Подчиненные господина Юханна вряд ли бы успели
добраться сюда раньше, даже если б хотели. Но особого рвения в этом
плане там и не наблюдалось – достаточно сказать, что все,
прихваченное в карманы с утра, так при ней и осталось. Ни обыскать
ее, ни отобрать ничего, до начала заварухи к счастью не успели. А
потом не стали, явно предпочитая сохранять видимость неких
союзнических отношений. Она была только «за» и активно
демонстрировала аналогичные же ответные намерения. Обошлось, в
общем. И сказать, что это было кстати – ничего не сказать.