Надел передавался мне пожизненно, но с правом передачи. Я
собирался оставить его детям. Авось кто-нибудь из них станет таном
Фолкрита.
Зимой стройка вновь прекратилась. Но я поселился в доме вместе с
отрядом стражников. Мы патрулировали округу и дорогу возле
лесопилки в небольшом радиусе. Благо еще, что башня Баннермист была
освобождена и стражники обосновались и там. Было их что-то около
десяти-пятнадцати человек. А сама башня находилась совсем рядом с
дорогой, на расстоянии десяти метров примерно. С нее подходы к
Фолкриту со стороны Предела отлично просматривались.
Дом был почти готов. Только окна были забиты. Стекло еще не
подвезли. А так жить можно.
Пару раз наведывался в Рорикстед, передать весточку от Эрика. Он
умудрился-таки заделать ребенка с Дагни, и зимой у них родилась
дочь, которую принимал я. Назвали Лагертой. Хорошее имя.
Петрий с Вайрой тоже постарались и народили аж двойню -
последним письмом они просили прибыть к родам Вайры. Жуан боялся,
что не справится один. У них были хорошие зелья, конечно, да и
бретонец был магом не из последних. И Стефани кое-чего могла… Но
все же мое присутствие их здорово успокоило. Тем более что они
прознали, что я принимал роды у Кюрви Лорей.
Я роды принял и на свет вскоре появились близнецы. Назвали
Эйвиндом и Эйнаром. Родились они рыжими почему-то, несмотря на
явную темноволосость отца… Это что за гены у них такие мощные-то,
что все рыжими урождаются? Загадка.
Вайра за прошедшие годы изменилась. Стала более спокойной и
женственной. Какой-то мягкой, струящейся. Кажется, схватишь ее и не
поймаешь - ускользнет из рук. И в целом красивее стала - лицо
смягчилось, фигура пополнела в нужных местах. Рыжие волосы сияли
кудрявым ореолом вокруг хорошенького личика.
Петрий же не изменился ни капли - все такой же спокойный,
рассудительный и обстоятельный. Правда, на рождении своих близнецов
окропил меня-таки слезами благодарности, но в целом оставался таким
же столпом спокойствия в их беспокойной семейке.
Мои хлопцы закончили наконец строить остальные здания. Казарма с
тренировочной площадкой, конюшня, сараи, амбар, птичник, хлев, и,
наконец, высокий частокол вокруг всего этого добра. Мы с приехавшим
Эриком осмотрели все вокруг и одобрили работу. Улаф вздохнул с
облегчением. Правда, он остался со мной - ему понравилось мое
руководство и он попросился в управители. Был Улаф довольно стар,
хотя седины в его волосах еще не успело появиться, а еще хромал на
обе ноги - оттого и косолапил. Он был вдов и счел пребывание в
Озерном самым счастливым временем за последние годы. Он был нужен и
важен и это ему нравилось. А еще он очень любил детей - свои
погибли на войне. Оба сына и авантюристка-дочь, увязавшаяся за
ними. Не оставила ему желанных внуков, сгинула под Виндхельмом, в
год, когда Империя освободила его.