Значит, надо все делать и все решать самому.
Он занес свой пестерек в избушку, оставил там в сенях, на него сложил и одежду. Остался в одних трусах. И пошел опять к озеру, к лодке. Столкнул ее с песка и на веслах переплыл на другой берег. Привязал лодку к березке.
Егорко все сделал так, как бы поступил любой мужик из деревни – оставил карбас человеку, который потом придет на озеро и которому нужна будет переправа.
А сам ступил в воду и поплыл к избушке, к одежде, к маме.
Плавал он по-собачьи и совсем худо. В другой раз испытал бы он жуткий страх от дикого, неведомого лесного озера, от одиночества в этом огромном, чужом пространстве, в котором никогда раньше не бывал, от опасной, глубокой водной бездны, которую надо было преодолеть во что бы то ни стало.
Но впереди его ждала, очень ждала его мама, и встречи с ней он тоже ждал со всем своим детским нетерпением. И страх сам собой куда-то уходил.
Движенье получалось трудно. Егорко перебирал перед грудью руки, согнутые в локтях, загребал воду по себя, загребал… Долго и тяжело работал ладонями… Наконец, стало казаться ему, что стоит он на месте, и берег, к которому хотел он приплыть, оставался все также далеко, не приближался.
Руки, наконец, совершенно устали. Егорко понял: еще маленько и все… И он не знал, что ему поделать с этой усталостью. Она мешала ему приплыть к матери, доплыть…
Заливший руки свинец давил и давил, тянул в глубину его маленькое тело.
И в этот последний момент своей беспомощности увидел Егорко лицо своего отца. Спокойное, доброе, спасительное.
– Помоги ты мне Христа ради, папа! – взмолился он, прокричал из последних сил с уже залитым водой ртом. – Тону ведь я!
И отец помог. Проговорил спокойно и твердо:
– Помнишь, сынок, показывал я тебе, как на спине можно отдыхать? Переворачивайсе-ко, да ложись на спину.
И Егорко перевернулся и сразу стал опять тонуть.
– Ты тело свое, парнишко, вытяни, да руками, да ногами его поддярживай! Как будто выталкивай маленько себя из воды…
Отец был рядом и учил, учил…
И Егорко отдохнул. Лежать на воде оказалось совсем не сложно.
– Есть силенки? – спросил отец через какое-то время.
– Есть, папа, есть! – радостно ответил ему Егорко.
– Ну, теперь опять давай-ко на грудь вертайся. Плыви, пока снова не опристанешь.
Егорко снова поплыл по-собачьи. Так он отдыхал и плыл, отдыхал и плыл. Отец все время был рядом, подсказывал.