почему.
Нотеперь… Теперь веёжизни появилась
неопределённость. Раньше она незадумывалась, что жизнь можно прожить как-то иначе.
Недумала, что когда-нибудь начнет
сомневаться. Иужтем более непредполагала, что может привязаться кчеловеку.
—Привязаться? —вслух
произнесла Лиза. —Пф… бред
какой-то. Онвсего лишь
избалованный мальчишка. Всего лишь работа. Ничего более!
Наглая ухмылка Джисона всё чаще
вставала перед еёглазами. Только
если раньше одно его появление вызывало унеё глухое раздражение инепреодолимое желание поставить его наместо, тотеперь… Теперь всё было иначе.
Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула,
нотёплая дрожь вгруди неисчезла. Что-то изменилось. Где-то вэтом насмешливом взгляде, вэтой лёгкой небрежности, вдерзких словах, которые онбросал ейстаким вызывающим
видом, появилось нечто, что выбивало еёизпривычного ритма.
Она сама незаметила, как начала
ловить его присутствие, предвкушать ихперепалки, ждать момента, когда снова увидит, снова
услышит его голос. Иэто пугало
еёбольше всего.
Лиза ускорила шаг ивскоре оказалась перед домом. Итутже
ощутила странное напряжение.
Слишком тихо. Слишком
темно.
Обычно Джисон оставлял хотябы один источник света— тёплый свет ночника или приглушённую
лампу вуглу. С тех пор, как начал
платить за счет. Носейчас… сейчас
весь дом был погружён вомрак.
Что-то нетак. Вочто этот
идиот снова вляпался?
Она замерла увхода, прислушиваясь: нишагов, ниголоса
Джисона, вообще низвука. Хотя
нет… кажется, где-то вдали едва слышно играла тихая музыка.
Странно, раньше такие мелодии вихдоме незвучали.
Каждый инстинкт внутри неё
напрягся.
Лиза медленно закрыла засобой дверь, поставила сумку имягко сжала кулаки. Она сделала несколько
осторожных шагов вперёд, пристально вглядываясь втемноту.
—Джисон? —еёголос прозвучал тихо, ноуверенно.
Иснова тишина. Лишь плавная мелодия, все более
отчетливо звучавшая состороны
кухни.
Неиздав ниединого
звука, Лиза плавно подошла ктумбочке. Еёдвижения были точны, отточены годами
рефлексов.
Осторожно открыв верхний ящик, она
едва заметным движением надавила наскрытую пластину двойногодна. Раздался чуть слышный щелчок, иеёпальцы скользнули кхолодной, обжигающе гладкой рукояти
пистолета.
Она бесшумно двинулась вперёд,
прижимаясь кстене, и, аккуратно
заглянув заугол, приготовилась
ксамому худшему. Но