Лошадь меж тем успела самостоятельно дотопать до воды и вовсю пила. Вот … нехорошее животное! Зачем я ее вообще вела, неужели она не могла пойти попить сама?
Однако возмущаться было бессмысленно, и, тяжело вздохнув, я тщательно огляделась — никого — и решительно стащила с себя одежду. Придется залазить в центр озера, где еще осталось чистое от осоки и кувшинок водное пространство, и попытаться отмыть волосы и отстирать одежду. А потом — я передернулась — натягивать на себя мокрые вещи и ехать дальше. Хорошо еще, сейчас август, а не, скажем, октябрь.
Добравшись до чистой воды, я тщательно выполоскала вещи. К счастью, лошадь все еще стояла в воде, и я навьючила свою одежду на нее — руки будут свободны, смогу сразу помыться.
— Иди на берег, — я легко шлепнула лошадку по крупу, — жди меня там. А то уронишь мои вещи в воду, опять их выжимать придется.
Лошадь послушно утопала на берег и замерла там, пощипывая травку, а я принялась расплетать волосы и полоскать их в воде. Дальше от илистого берега вода была чистая, и я приободрилась: вот, сейчас оденусь, обсохну, и все будет хорошо! Может, в школе никто даже и не заметит, что со мной случился какой-то казус.
— Лошадка-лошадка, — вдруг донесся до меня мужской голос, и я, похолодев, метнулась в заросли осоки, — чья ты будешь?
Мужчина? А я голая в озере! Хорошо хоть еще не рассвело, и меня не видно… Что же мне делать?
— Да ничья она, убегла, — рассудительно произнес второй голос. Их двое! Еще хуже … — А если хозяин вдруг рядом бродит, так мы его уговорим нам ее подарить.
На слове «уговорим» первый голос угодливо захихикал, и у меня закралось стойкое ощущение, что уговаривать они будут не словами, а палкой или кулаком.
— Лошадка дорогая, у хозяина, поди, и кошель с собой, и цацки, — с сомнением добавил второй голос, и, к моему ужасу, заросли осоки затряслись от того, что в них кто-то ломился. — Эй, хозяин, выходи!
Замерев от страха, я ушла под воду чуть ли не с головой. У меня нет ни меча, ни ножа, ничего! А даже если и был — смогла бы я справиться с двумя разбойниками? Хотя, может, они и крестьяне, но как-то слишком преступно настроенные. Да даже будь у меня меч — выскакивать голой к двум мужикам было бы верхом глупости!
Второй мужик все шуршал в зарослях, не теряя надежды найти хозяина лошади с «кошелем». Я, замерев, мысленно представила, что полностью сливаюсь с пространством. «Меня нет, тут никого нет», — беззвучно шептала я. Сердце стучало так громко, что, казалось, они могут найти меня просто по звуку.