– Расскажешь кому-нибудь об увиденном и шкуру спущу! –
остервенело прошипела Несмертная. – Кайсе тоже ни слова! Ей об этом
знать не обязательно. Проболтаешься и пожалеешь, что на свет
родилась. Уяснила?
– Обещаю вам, наставница, что из моего рта не вырвется ни
единого лишнего слова, – с опаской произнесла ей тотчас Хира. –
Даже госпожа Кайса не узнает.
Чего там происходит?
«Имания чихвостит Хиру. Из-за сердца Опустошителя.
Это любопытная дура всё увидела, когда опередила Имания и пыталась
провести очередной исцеления над тобой. Хорошо, что остальные не
увидели. Благо твои кровавые лохмотья тебя
спасли».
Лохмотьям, конечно же, спасибо, но ситуация хреновая. Хира
действительно тупоголовая дура! Ладно, – решительно выдохнул
я, потому как очертания потолка виднелись более отчетливо. –
Пора поднимать задницу. Дел еще хоть задницей жуй.
Слова не расходились с делом. Глаза хоть и раскрылись почти
полностью, но зрение еще плыло, а затем всем старым сукам на зло, я
с кряхтением принял сидячее положение и протяжно выдохнул.
– Что б кто-нибудь… беспардонно… подох… – закашлялся гулко я,
проклиная всё на свете.
– РАНКАР! Нет! Не вставай! – справа раздался вскрик Имании, и та
рванула ко мне, но я остановил её взмахом ладони.
– Всё в порядке, тётя, спасибо вам… – сглотнул облегченно я. –
Не развалюсь… вроде бы.
– Не развалишься?! – ошеломилась мгновенно та. – Да ты едва
дышал! Двенадцать рёбер было сломано. Три ребра пробили правое
лёгкое. Печень почти раздробили. Внутреннее кровотечение и
несколько разорванных кишок. Считаешь, это нормально? – однако
голос стал чуть тише, и та встревоженно вздохнула. – В порядке
находилось лишь твоё «сердце». Так или нет, но скорее всего ты
выжил лишь благодаря ему.
Сердце Опустошителя меня спасло, значит. Что ж, не худа без
добра, так вроде бы говаривал Бетал.
– Спасибо вам, тётя, но сейчас я хотел бы пройтись. Сейчас я
вроде и вправду в норме.
На мои слова тётка встревожено цокнула и охнула, но смолчала, а
стоило мне повернуться вправо и слегка поднять голову, как я
встретился глазами с изумлённой Хирой, которая не сводила взгляда с
моего мерцающего и пульсирующего багрово-серого «сердца».
– Ей можно верить? – прокряхтел я.
– Хире? Этой простушке? – пренебрежительно осведомилась
Несмертная. – Вздумает проговориться и со своей бывшей ученицы я
шкуру спущу.