Они вошли в сияющую стерильной чистотой операционную. Дениза еще здесь не была – практикантам не доверяли ничего серьезного – но она не обратила внимания ни на расставленные на полках артефакты, ни на разноцветные зелья в колбах, ни даже на целителя Томкинса, прославившего госпиталь своими способностями. Её взгляд метнулся к окну, там, где на широкой, застеленной белоснежной простыней кровати, лежал Терри.
Он выглядел старше, чем в её воспоминаниях. Лицо при ярком свете, льющемся с потолка, казалось восковой маской. Тёмные спутанные волосы рассыпались по подушке, открывая лоб. Под глазами залегли тени, сжатые в узкую полоску губы казались бескровными. Только прислушавшись, Дени ощутила слабое и прерывистое дыхание.
«О, Небо! Терри, вот как нам довелось встретиться!»
В палате витал острый запах зелий, смешавшийся со сладковатым ароматом крови. Дени сразу ощутила тошноту. Она сжала ладони в кулаки, так, что ногти впились в кожу. Это помогло ей придти в себя.
«Теперь ясно, почему целителям не рекомендуется оперировать родственников. Дрогнет рука, и заклинание, вместо помощи, может убить пациента…»
Сестра Тереза толкнула Денизу на жесткую кушетку, велев не двигаться. Потом, что-то прошептав, развела руки в стороны, и девушку тут же окутало золотистое облако, от которого потянулась тонкая нить к склонившемуся над Терри целителю.
Сама женщина неслышно передвигалась по палате, то проверяя работу артефактов, то поднося зелья или выполняя короткие приказы целителя.
Минуты текли мучительно медленно. Дени смотрела прямо перед собой, прислушиваясь к каждому слову целителя и его помощницы. Вскоре у неё затекло всё тело, очень хотелось повернуться или хотя бы вытянуть ноги. Но при первом слабом движении золотистое облако всколыхнулось, став менее плотным, и Тереза с неодобрением покосилась в ее сторону. Девушка замерла и пообещала себе, что больше не пошевелится.
Внезапно, до ее слуха донесся тихий голос:
– Боюсь, сестра, мы бессильны. Рана слишком глубокая…
«Нет, вы не должны сдаваться, – едва не закричала Дениза, – не позволяйте ему умереть!»
Она вцепилась пальцами в край кушетки, чтобы сдержать безумное желание вскочить и броситься к кровати Терри. Сжать его ладонь, коснуться губами лба. И просить, умолять о том чтобы он не оставлял её одну! Зачем ей жизнь, если в ней не будет Терри?