Затем голову погибающего призрака охватил венец снующих
зеленоватых искр. Женская фигура таяла, оседая на пол особняка,
пока, зашипев, не оставила после себя лишь булькающую лужицу
грязно-зелёной жидкости, которую потом Фёдор Фёдорович назвал
эктоплазмой.
Но объяснения были позже, а пока учитель со студентом подхватили
бесчувственного Василия под мышки и потащили к мотоциклу.
Через десять минут Фёдор Фёдорович уже отпаивал пришедших в себя
студентов мятным чаем и поведал им невероятную историю, финалом
которой стало чудесное спасение ребят.
— Я отыскал череп Софьи
четыре года назад. Почти за семьсот километров отсюда, у одного
коллекционера. Мне стоило немалых трудов заполучить артефакт.
Коллекционер не хотел расставаться с лучшей вещью в коллекции.
Пришлось связаться с не слишком законопослушными людьми, но я его в
итоге получил, — сказал тихим
голосом хозяин. — Хотел
проверить одну гипотезу, я же ученый, историк и… одинокий человек.
Я притащил череп к себе домой, и уже на следующую ночь дворянка
явилась ко мне. Она была почти как настоящая, красивая, не как тот
монстр, что мы видели сейчас. Ко мне не приближалась слишком
близко, и от неё веяло холодом. Но в остальном — с виду обычная
молодая женщина.
Она умоляла отдать ей череп, вернее, принести его в развалины
особняка. Я не соглашался, и она стала угрожать. Но я не боялся.
Знающий человек, задолго до моей встречи с призраком, сказал мне,
что она опасна лишь в поместье и на небольшом расстоянии от него, а
с годами растеряла былую силу. И теперь, заполучив череп, она
рассчитывала вернуть её, снова наполнить то, что она считала
жизнью.
Я сказал ей, что обязательно верну то, что ей нужно, но сначала
она посвятит меня в детали и… ну, будет общаться со мной какое-то
время. Мы провели с ней немало бесед, и мне показалось, что она
раскаялась в совершенных поступках. Я был уверен, что повлиял на
неё, что она стала другой. Она удерживалась от злодеяний в
последнее время, даже не велась на провокации местных, когда те
захаживали на её территорию. Софья стала моей подругой и
интереснейшей собеседницей.
— А потом к ней заявились вы,
— горько промолвил Фёдор
Фёдорович, вытирая ладонью выступившие слёзы. — И вам, чертенята, очень повезло, что мне
приспичило в туалет, и я заметил, что вас нет дома. Ну понятно,
сразу сообразил, куда вас понесло, большого ума тут не надо. Я
прихватил череп и помчался за вами в надежде, что улажу конфликт
серьёзным аргументом. Но подчинив себе живое тело, Софья потеряла
остатки разума. Остальное вы видели.