По всем
признакам дед не врал, либо… Либо делал это крайне
умело.
— Ну, хочешь, байкой считай, — дед
спрятал в рюкзак опустевший термос. — Только теперь ты правила
знаешь. Пойдем работать, а то ещё час, и припечёт.
Не знаю, то ли подействовал на меня
рассказ моего пожилого родственника, то ли передышка и распитие
бодрящего чая придали мне сил, но работал я до самой жары не хуже
деда, оставляя позади себя длинные ряды свежескошенного травостоя.
И ещё я готов поклясться, что когда мы уходили с поля, самым
уголком зрения на дальнем конце нашей делянки я приметил лёгкую
чёрную дымку. Она закрутилась в замысловатую спираль, задрожала и
растворилась в полуденном дневном мареве. Деду я про это ничего не
сказал.
Домой мы вернулись к десяти утра, где
нас сразу усадила за стол моя любимая бабуля. Перекусив тончайшими
вкусными блинами с земляничным вареньем, я отправился досыпать
положенное время, поскольку подняться в такую рань для меня было
равносильно подвигу. Но перед этим бабушка поинтересовалась, с чего
это я так бледен и кормят ли меня вообще в городе мать с отцом. На
что я отшутился и сказал, что румянец в лице потерял от того, что
дед меня пугал местной байкой — сеновиком.
Я ожидал, что добрейшая и всегда
позитивная баба Таня посмеётся вместе со мной над дедовой сказкой,
но она лишь нахмурилась и, плеснув мне компота в кружку, выдала
что-то вроде «слушай, что дед говорит» и ушла управляться по
хозяйству во двор. Так я и отправился досыпать со смешанным
чувством своей правоты в нереальности деревенских баек и весьма
впечатляющим образом описанной мне нечисти.
— Сговорились они всё-таки меня
разыграть, — растянувшись на удобной кровати, решил я, закрывая
глаза и впадая в дрёму.
Проспал я почти до самого вечера,
поскольку предыдущая неделя выдалась нелегкой, а приятный, свежий
деревенский воздух совсем расслабил меня. Где-то под окном лениво
брехал Тузик, скорее для проформы, чем ввиду опёршегося на забор и
болтающего с дедом соседа. Через открытую форточку до меня
доносились фразы собеседников.
— Слыхал, Ерёмку утащил, поганец? Да
Манькиного же, из Масловки. На заречное поле приехал с Петровичем
на тракторе собирать сено. Ну Петрович пока сгребал, тот всё пивко
потягивал да посмеивался, мол, плевал я на работу, моё дело
привезти-отвезти, как договаривались. Короче, справились кое-как,
сено отвёз и на станцию поехал. Но не прибыл туда. Трактор нашли к
ночи, а водителя — нет. Ищут третий день. Вчерась даже вызвали
водолазов, те шарили в пруду. Нету. Манька истерит, на мужиков с
кулаками бросается, требует признаться, у кого из дружков супруг
запил. А все только руками разводят. Дай закурить, — раздавался
сиплый голос соседа, бывшего зоотехника Николая
Александровича.