— Весь клан? — уточнил телохранитель. — Или… как в тот раз?
Называть событие, которое спровоцировало корпоративную войну, он
не рискнул. Но босс его понял.
— Нет, — помолчав, обронил он. — Достаточно клана. Моя дочь
жива, ни к чему устраивать резню. Но наказать виновных нужно — и
так, чтобы надолго запомнили и повторять не посмели! Спущу с рук —
решат, что у Медведя выпали зубы. Одряхлел, ослаб, можно жрать
заживо… Исполнителей — всех под корень. Заказчика — тоже.
— Будет сделано, — телохранитель поклонился и вышел — отдать
распоряжения.
Старый Медведь переключился на его напарника.
— Как же так, Джон, проект «Спартанец», сильнейший солдат
человечества, в тебя вложено столько денег, времени и сил, а тебя
уделал какой-то мальчишка? — Медведев разглядывал пострадавшего
телохранителя, пока диагност обследовал его руку.
Телохранитель по его тону понял, что тот не сердится. Скорее
задумчив.
— При всем уважении, сэр, этот мальчишка жених вашей дочери. Вы
же сами потребовали лучшего. И она явно неравнодушна к нему, —
возразил боец.
— Это да, весомый аргумент. Какой-то мальчишка…
Дмитрий Медведев тяжело опустился в кресло, скрипнувшее под его
весом. Его апартаменты были обставлены только старыми вещами,
никакой умной мебели. Он её не любил. Поёрзал, устраиваясь
поудобнее, задумался.
Мальчишка. Который знал, кто он такой — и ему было наплевать. Он
вёл себя с ним, со Старым Медведем, как равный. Но в парнишке не
было ни наглости, которая проистекает от укоренившейся
безнаказанности, ни глупой дерзости — следствия переоценки своих
сил.
Такой юный, но уже — мужчина…
Дед рассказывал ему о старых временах, когда ещё можно было
встретить таких. Был древний род, уходящий корнями в тысячелетия,
который воспитывал своих наследников как воинов и правителей,
умеющих взять власть и удержать её. Право сильного — таков был их
закон, но они никогда не путали силу с насилием…
Неужели ему повезло встретить такого спустя столько времени?
Или…
Да нет, быть не может!
— Дмитрий Анатольевич, вы словно призрака увидели, — подал голос
телохранитель.
Медведев моргнул, перевёл на него взгляд.
— Скорее вспомнил тень… Былое величие рода, который был достоин
править всеми нами. Как жаль, что он угас… Как жаль…
— О ком вы, Дмитрий Анатольевич?
Но Медведев уже не слушал.