В зале воцарилась гробовая тишина — все взгляды были прикованы
лишь к одной Снежке. Медленно обведя её идеальное тело жадным
взглядом, я наконец встретился с ней глазами. В её взоре читался
вызов, немой приказ сделать выбор.
— Вау… — ошеломлённо выдохнул я. На большее просто не хватило
слов.
Снежка ушла в раздевалку, чтобы переодеться. Сквозь неплотно
закрытую дверь я увидел, как она кинула взгляд в зеркало, поняла,
что ходила перед нами почти голая, и сползла по стенке от
стыда.
Однажды она осознает, какой страшной силой является её
красота.
Я очень хотел быть рядом с ней в тот день, когда это
произойдёт.
— …и всё равно мне не нравится эта идея, — долетел до моего
слуха недовольный голос Екатерины. Я приоткрыл глаз.
— Как я могу быть уверена, что ты справишься? — продолжала
она.
Я подумал.
Мрачное личико Орловой и её недовольство вполне могли испортить
настроение окружающим. С этим нужно было что-то делать. Причём
прямо сейчас.
— Давай проверим? — предложил я.
Люциус перестал посапывать. Снежка и Ханна замолчали и
уставились на меня.
— И как ты это себе представляешь? — вежливо спросила Екатерина,
у которой на лбу большими буквами был написан вопрос, не идиот ли
я. — Устроишь спарринг прямо тут?
— Зачем? — я поднялся, подошёл к невесте и попросил её встать в
центре кают-компании. Она нахмурилась, но послушалась.
— А теперь попробуй до неё дотронуться, — предложил я
Орловой.
Та вскинула брови, но попыталась. Мягким движением я отвёл её
руку в сторону. Мне для этого даже ускоряться не пришлось.
Она попробовала ещё раз. И ещё. Потом с ускорением. Потом в
движении. Потом…
— Ханна, Люци! Подключайтесь! — Екатерина злорадно блеснула на
меня глазами.
Я не стал возражать. Но всё-таки ускорился.
Несколько минут в кают-компании были слышны только пыхтение и
шлепки. Если у пилота в кокпите было аудионаблюдение за помещениями
яхты — боюсь, у него составилось крайне неверное впечатление о том,
чем мы тут заняты…
Хотя есть ли что-то такое, чем можно удивить персонал элиты?
— Фух! — Орлова остановилась, тем самым подав сигнал прекратить
остальным.
Я тоже остановился.
— Сдаюсь! — пропыхтела Екатерина.
Все трое были запыхавшимися и раскрасневшимися. Снежана, до
которой так никто и не дотронулся, с любопытством смотрела на меня
— спокойного и с ровным дыханием.