Дни после возвращения из Минска он
занимался позвоночниками, в субботу – тоже, завершив прием к
четырнадцати. Неспешно пообедал, сел в «запорожец» и отправился в
Октябрьское, где находились ФАП, правление колхоза, клуб и магазин.
Село большое. До революции называлось Жиросперы, но большевики его
переименовали, как многие деревни в Белоруссии. И, к слову,
поступили правильно, поскольку зачастую прежние названия слух не
ласкали. Как вам Гибайловичи, или, к примеру, Блошники? Вот спросят
где-нибудь тебя: откуда родом? И что ответишь?
Только теперь Кир оценил удобство от
владения машиной. Не будь ее, он топал бы пешком
четыре километра по снегу и морозу. Потратил бы на это час.
Вдобавок ветер нес колючие снежинки – пришлось бы поднимать повыше
воротник и прикрывать лицо ладонью. А так в тепле он проскочил
дорогу за четверть часа. Затормозив у ФАПа, Кир заглушил мотор и
выбрался наружу. Закрыв автомобиль, поднялся по ступенькам
просторного крыльца и потянул за ручку двери.
В приемной не было ни души. Скамьи
для пациентов пустовали: их или уже приняли, или больные в этот
день не приходили. Скорей, что первое. У местных было принято
вставать с рассветом и заниматься неотложными делами, включая
посещение врача. Это у Кира прием обычно начинался позже, что и
понятно – пока к нему доедешь… А здесь, как видно, кончились
больные. Кир подошел к двери с табличкой «фельдшер» и, приоткрыв ее
немного, заглянул. Открывшаяся картина впечатлила. Спиной к нему
стояла девушка в светлой блузке и в широкой юбке из шотландки до
колен. Густые волосы укрыли плечи, достигнув поясницы. Девчонка
занималась странным делом: упершись ручками в бока, махала ножками
над спинкой стула – поочередно, правой, левой…
Кир потихоньку просочился внутрь и
замер у порога, не в силах оторваться от приятной сцены. От махов
юбка задиралась, показывая ноги незнакомки почти до паха. И ножки
эти вызывали восхищение – точеной формы, узкие в колене и лодыжке.
Обтянутые черными колготками, они мелькали в воздухе, что не мешало
их детально рассмотреть. Кир так увлекся, что забыл о времени.
Как видно, незнакомка почувствовала
его взгляд, поскольку махи прекратила и повернулась к двери. У Кира
будто бы остановилось сердце. На него смотрели огромные глаза под
длинными ресницами, голубые, как небо летом в ясный день. Хотя,
скорее, васильковые. Овальное лицо с чуть смуглой кожей, немного
длинноватый носик с едва заметною горбинкой, четко очерченные
карминовые губы и упрямый, узкий подбородок. Все это он впитал
мгновенно, внезапно поняв, что видит редкую красавицу.