— Мне нужна твоя помощь. Срочно.
— Ты похожа в этом на проститутку. Сними немедленно. Я сейчас принесу нормальное.
Меня парализует вновь. Замираю с корсетом в руках.
Это галлюцинации. Этого быть не может. Нет.
Закрываю глаза и считаю до ста.
Плотная ширма резко открывается. Я вздыхаю с облегчением в надежде, что это Лара.
Но это не моя подруга.
Мужчина в черном протягивает мне ту самую портупею с манекена. Он сосредоточен на телефоне поэтому не понимает, что ошибся.
— Держи, — раздражённо повторяет высокий брюнет, отрываясь от мобильного гаджета.
— Ты? — одновременно произносим мы.
Эта встреча подобна раскату грома или удару молнии в крышу здания. Громоотвод разрушен до основания, стены разбиты. От стихии не спрятаться. Все, что было похоронено глубоко в душе, вновь на поверхности.
Внезапная радость от встречи с родным человеком, которого не видела много лет, сменяется режущей сердечной болью. Этот мужчина разбил моё сердце, а теперь стоит и пожирает глазами.
Марк Молчанский — моя первая любовь, первый мужчина, первое разочарование. Он — символ моего растоптанного сердца.
Мне стоит слать его к черту. Но какие-то невидимые силы держат мой рот на замке. Не могу отвести глаз от до боли знакомого и в то же время чужого мужчины.
Чётко очерченный подбородок, идеально прямой нос, длинные черные ресницы, карие глаза — неизменные черты Марка. Как и те две вертикальные морщины, которые пролегли меж сведённых вместе густых темных бровей.
— Вот так встреча.
Молчанский прячет мобильный телефон в карман, закидывает портупею себе на плечо. На его губах расцветает саркастическая полуулыбка.
Моё внимание заостряется на некогда любимой родинке. Она находится на левой щеке Марка там, где при улыбке образуется ямочка.
Мы без стеснения исследуем друг друга глазами.
— Что ты здесь делаешь? — расправляя плечи, строго интересуюсь я.
— Очевидно то же, что и ты, Ева. — Марк «стреляет» взглядом на кожаный корсет, которым я прикрываю оголённую грудь, и ведёт плечом, где висит выбранная им для другой женщины портупея.
Скрещиваю оголённые ноги и подтягиваю повыше тяжёлое одеяние. Задеваю возбуждённые соски и морщусь от накатившей волны удовольствия.
Марк переводит взгляд левее. Его карие глаза мгновенно меняют карий цвет на черный, кадык на его шее дёргается. Саркастическая ухмылка мужчины превращается в дьявольский голодный оскал.