– ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ, МОЙ ГЕРОЙ! — раздался с небес
мягкий женский голос, эхом зазвучавший во всём мире.
Неожиданно весь домен Неназываемого задрожал, а с чёрных туч
мёртвого мира ударила толстая светло-зеленая молния. Необычайно
мощная, переполненная силой и энергией, она подобно копью вонзилась
прямо в грудь умершего Паладина, отчего его тело моментально
испарилось. И если бы в этот момент рядом находились зрители, то
они бы увидели, как внутри этой молнии, в хаотичном, но едином
танце, переливались Свет и Скверна…
***
Я больше никогда не буду пить… Сколько раз подобные мысли
посещали мою седую голову во время похмелья, но стоило оказаться в
каком-нибудь трактире или таверне, как они улетучивались. Алкоголь
- грех, так говорил Глава Ордена. Но в этом высказывании ещё
существовало дополнение: «Но капеллану можно!».
Именно с чувством тяжелейшего похмелья я в данный момент с
трудом просыпался и не понимал - где я? И с каких это пор в
трактирах так тихо? И откуда в Мертвых Мирах вообще могут быть
трактиры?!
Последняя мысль резанула сознание и я приложил все силы, чтобы
открыть глаза. Опыт не пропьёшь и не просрёшь, а потому быстро
начал ориентироваться в ситуации. Не трактир, а лес. Не мёртвый,
как в осквернённых мирах Неназываемого, а настоящий! Живой лес!
Стоило это осознать и сразу же включились окружающие звуки.
Шелест листвы, стрёкот ночных насекомых, а ещё чьё-то чавканье.
Верх и низ менялись местами, меня крутило и тошнило. Хотелось
одновременно блевать и жрать. Голод был такой, что я бы съел целого
кабана, а лучше двух. И не каких-нибудь, а у старика Бенвальда, уж
он мясо на вертеле готовить умел!
Голову прострелила боль и я с трудом, но поднял руку и
притронулся к затылку. Почувствовал пальцами тёплую жидкость и
скривился от очередной волны боли.
Мысли роились от одной к другой, достигая критической отметки
бреда. Я умер, но это не то место, о котором ведало древнее писание
Ордена. А если я не вижу братьев, то где я, чёрт бы его
побрал?!
Чавканье стало громче. Я медленно, терпя мигрень, повернул
голову не смотря ещё и на ломящую всё тело усталость, и увидел
покрытое кровью лицо незнакомого мне мужчины. Он лежал на
расстоянии вытянутой руки, бледный, а стеклянный взгляд выдавал в
нём мертвеца, но ещё свежего. Да и кровь не засохла.