Ну а как только кружки наполнены, то они все, с заверениями вечной преданности и дружбы, начинают чокаться, целоваться, обниматься и пить до тех пор, пока, опять же все вместе, не оказываются в полном забытьи под столом, а кто под лавкой. Ну а утром, каждый из проснувшихся, начинает понимать, что сегодня, не всё так однозначно и ясно выглядит, как это было вчера, и каждый из верных товарищей, решает, что пока что не стоит так спешить и уж в следующий раз, он более точно запомнит то, что говорил Тужур о королевских особах. После чего, все, в том числе и Тужур расходятся по своим делам и занятиям.
И хотя Тужур высказывает такое своё несогласие, как с политикой, так и образом жизни королей, он, тем не менее, как истинно верноподданный, глубоко склоняется перед носком ботинка короля и, получив этот нагоняй, устремляется выполнять приказание. Которое, в общем-то, не слишком трудно выполнить, и вот спустя некоторое время, кавалер де Брийон уже склонен к тому, чтобы предстать перед очами, хоть и не довольного, но блистательного короля Людовика-благородного (это его официальное именование, и говорят, что оно льстивое и не отражает истинное лицо Луи. Тогда как, его за глаза фамильярное именование – Луи-ипохондрик, как раз в точку. Но эти крамольные слова, себе позволяют говорить лишь только враги Людовика-справедливого, а также завистливые родственники Луи-ипохондрика, которых пруд пруди и головы руби, руки устанут). И хотя Луи зовётся справедливым и по большей части он так и выглядит, всё же его мысли при взгляде на этого кавалера, очень уж далеки от этого значения и больше отдают мстительностью и связанными с нею зубодробительными последствиями.
И, несмотря на то, что король прямо сейчас, готов схватить подсвечник и обрушить его на голову этого негодяя, посмевшего перед его лицом довольствоваться собой, когда сам король испытывает недовольство, всё же король на то и король, что он в отличие от всякой, не королевской особы, умеет держать марку, а это значит, что он ни под каким соусом не должен выказывать свою невоздержанность, а лишь только скуку. Так что Луи, собравшись с самим с собой, разжимает пальцы своей руки, держащие подсвечник и, выдавив из себя улыбку, принимается скрупулёзно осматривать склонившегося в книксене кавалера. Ну а для этого, Луи делает пару кругов вокруг кавалера де Брийона. «Закружить хочет, и сбить меня с мысли», – делает вывод кавалер. После чего король останавливается напротив него и, располагая своими преимуществами и замеченностями за кавалером, бьёт по самому больному месту – несоответствию сего придворного лица к нынешним тенденциям моды.