Пахнут снегом облака.
И тягучие минуты,
И минувшие века.
Рождены мы изначально
Для сражений и побед…
Закипает в кухне чайник,
За стеной поет сосед.
Тикают часы в квартире,
И идет за годом год…
Далеко в Гуаякиле
Тонет белый пароход.
Что нам, братцы, день вчерашний.
С неба падает звезда.
Жизнь прожить – совсем не страшно
И не ново, как всегда.
* * *
Вот и кончился опять год,
И привыкли, что другой век.
Не замедлился Луны ход,
Также падает с небес снег.
От свечи идет живой свет.
Можно выпить, если есть с кем,
Откажусь, махнув стопарь, петь
И соленый огурец съем.
Хорошо, когда вокруг гам,
Изобилует едой стол.
И в присутствии чужих дам
Глупо пыжится мужской пол.
Где-то в Африке опять мор
И в Израиле опять взрыв,
А у нас едой забит стол
И в сортире без конца слив.
Между рюмками, устав петь,
О России завели спор,
Дескать, нонешней стране смерть,
Потому что тут везде вор.
Дескать, злобен в нищете люд,
Значит нужен нам опять царь,
А иначе на Руси пьют,
Ну, а пьяный, он всегда – тварь.
И опять под рататуй влет,
(За Отчизну не грешно пить)
Соколами стопари в рот -
Чтобы было хорошо жить.
А скукоженный юрист-плут
И какой-то журналист-пень
В унисон: мол на Руси пьют
Те кому вообще пахать лень.
И не нужен никакой царь,
Надо всем свободно жить дать,
Там где царь – всегда полно харь,
Будут бить и из страны гнать.
Кто-то крикнул из угла – блуд!
Вашим доводам цена – грош,
Только божий есть на все суд
И любая власть под ним тож.
От пороков надо в лес, в глушь,
Чтобы к Господу открыть дверь
Для заблудших в темноте душ -
Это главная для всех цель.
Много было за столом слов,
Каждый с выводом своим лез.
Дамы ели с алычой плов
И шнырял по декольте бес.
Я простился и прошел в лифт,
Он унес меня с небес вниз,
Был я чуточку совсем крив
И прохожим говорил: "плиз".
А под арками была темь
И я чувствовал, что я клоп,
Вышло где-то человек семь,
Без базара – кулаком в лоб.
Говорят мне: замолчи, вошь,
Может думаешь, что ты крут?
Раздевайся, если жить хошь,
А не то, считай что ты – труп.
Я по улице бежал вскачь,
Снова лифт меня унес вверх,
Где какой-то подшофе врач
Успокаивал вокруг всех.
Дали выпить за конец бед,
Отогрелся и за стол сел.
И закутав наготу в плед
Я соленый огурец ел.
И участием кипел всяк,
И советовать ко мне лез,
Как достойно избегать драк
И безлюдных по ночам мест.
Снова вспыхнул за столом спор,
Кое-где переходя в крик: