Прошедший всё от «А», и до кутузки.
Завидовал, наверное, бы Нобель,
увидев ваш роскошный, русский шнобель.
Был поражён и критик, и читатель.
Про жизнь твою читая, и про матерь.
Моё второе я, шевелится во мне.
И копошит моё воображенье.
А после смерти будет уваженье.
И тёплая, и почва, и роса.
От снега, от ночного звездопада.
А после Бог, которому не надо.
Ни откровения, ни снега, ни тепла.
И будет принимать меня земля.
В свои большие распростёртые объятья.
И будут приходить к могиле братья,
чтобы со мной распить стакан вина.
1.
Играет миссис «К» на фортепьяно,
прелюдию для баса, и сопрано.
На циферблате двадцать сорок шесть.
Со шторою играет кот сиамский.
Усевшись в кресле, старый мистер Джон.
Повторно мучает хозяйский телефон,
и курит трубку.
2.
Лорд Грей, недавно прибыл из Бразилии.
И полчаса трепался о рептилиях,
с восторгом, озираясь на камин.
3.
Два джентльмена, мистер Брик и Бряк,
играли в покер, выпив весь коньяк.
Часы пробили ровно десять раз.
Рассеялся туман немного в центре.
Красавицы сестрицы Олл, и Элл.
Всем отвечали только «wery well»,
в который раз.
4.
В качалке задремала миссис Роза,
страдающая грыжей, и склерозом.
Однако исключительно пила.
Свистел Борей в трубе, как полисмен.
Пижон Уилбер с жадною ухмылкой.
Хватал за зад мисс Олл довольно пылко,
и связи добивался до утра.
5.
Двенадцать тридцать. Что Париж, что Лондон.
Прошу учесть, что стало очень модным,
носить зимою в клетку макинтош.
Ах, беднота се не порок, а средство
привлечь к себе внимание. Кокетство,
привычка состоятельных господ.
6.
Вернёмся снова к нашим джентльменам.
Беседа переходит к тонким темам.
И дамы не дают себе скучать.
А вы читали Фрейда, или Канта.
А Шопенгауэра, сколько в нём таланта.
О Ницше, и не стоит говорить.
(не окончено).
1994г.
Я подарил вам золотую брошь «улитка».
На берегу песчаном где-то посреди,
ни моря, а скорее океана.
Нам подавали блюда из фазана.
Мы вдаль глядели. Было без пяти
одиннадцать. Играли джаз на сцене.
Экзотика, японец официант.
Меню, как древнеримский фолиант.
А музыканты джазовые тени.
Нам будет хорошо с тобою, вечно.
Среди планет забытых, одна наша.
Мы назовём её по-русски «Саша»,
не допуская местного наречья.
За горизонтом ночь, и пахнет миндалём.
На привязи, как пёс рыбачья шхуна.