Антон сам уже готов был потянуться за бутылкой. Николай опередил его движение руки, властно отвел ее в сторону.
– Не надо, – он очень выразительно посмотрел поверх Антоновых глаз, выдохнув и взяв опять бутылку в свою большую руку, подтвердил свое право оставаться на разливе. И это не представлялось теперь Антону таким простым делом. Еще по подъездам в компании своих сверстников кто-то выбирался ребятами на разлив: все пили, а один веселый товарищ тоже пил, но разливал на всех. И тогда почему-то казалось, что выбирают по каким-то особым заслугам. Юношескому уму этого было не понять, почему, например, разливает он, а не я?.. Сегодня разливал Николай. Он опять наполнил два граненых стакана до краев.
– Если сразу не можешь, выпей половину, я уж так разливаю, давно не приходилось.
Николай как-то сразу погрустнел, осунулся, посмотрев на полный свой стакан с таким видом, что, мол, ничего уже не поделаешь, это неизбежность, поднес его ко рту, широко криво его открыл во всю глотку и готов был уже влить содержимое стакана без продыха.
– А, слушай, я уже начинаю… Давай хоть чокнемся.
Они поспешно чокнулись, и он опрокинул весь-весь большой и грозный стакан в себя. Театрально откинул его от губ и даже не стал ни занюхивать, ни закусывать…
Антон решил вмешаться в его одинокое питие:
– А ты знаешь что?
– Что? – Он повернулся к гостю, немного приободрившись, прищурив один глаз, даже губы изобразили какое-то расплавленное подобие улыбки.
– Слушай, а ты знаешь хоть, откуда эта бутылка с коньяком?
Уже мотнув пьяным движением головы, он посмотрел на бутылку, а потом опять повернулся к Антону, казалось, смущенно, в некотором замешательстве…
– Так вот! – Антон вздохнул, и Николай аж напрягся весь во внимании.
– Я был в нашем парке, который через дорогу, на спектакле, на детском. Там рассказывали, что новый год пройдет под покровительством черного дракона.
– Так, так, – Николай и правда сильно заинтересовался, очевидно, его занимали такого рода истории.
– Эту бутылку, – продолжил Антон, уже пересказав ему щепетильный сюжет о том, как напоил бомжа в метро, потом пришел в магазин, и там попался ему дед в стиляжном пальто, белой рубашке и красной бабочке. Как они дружески прогуливались через весь магазин, высокопарно общаясь особым языком через стихи.