– Вы, наверное, есть хотите, у вас вид жалобный! – Она смотрела на него сочувственно и говорила с каким-то точно немосковским акцентом. Девушка была прекрасна: кругленькое свежее личико, чистая кожа и щечки, подкрашенные легкими румянами, простая, но не длинная деревенская косичка, плотная сочная грудь, от которой глаз не оторвать. Глаза ее карие смотрели ясно и пристально, без ехидства, но с заметной грустинкой. Грустинка эта, возможно, была вызвана жалким видом растерянно стоявшего перед ней мужчины. У Николая снова запершило в горле. Он был пойман этой прекрасной девушкой и совершенно не представлял себе, как вести себя дальше.
Девушка была, как видно, не из робкого десятка и, когда ее окликнули из подсобки, она резко и громко крикнула:
– Замолчи ты! – и потом проговорила шепотом, будто самой себе. – Моя судьба решается, а ты ко мне со своими коробками лезешь…
– Давайте я вам огурчиков малосольненьких сделаю, хотите? У вас же в кармане бутылка водки, а денег на закуску совсем и нет, сегодня понедельник, а вы с утра да пораньше… Так уж совсем всё достало, дом – работа – дом? – Николай слушал ее воркование как песню, ту самую, волнительную «любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь».
Он и не помнил, а если даже долго стал напрягаться, то и совсем бы не вспомнил, кто из девушек так просто и без причины ему, тридцатисемилетнему мужику, улыбнулся и сказал одно доброе слово.