На работе он совершенно не мог сосредоточиться. Читая по нескольку раз одну и ту же строчку, он никак не мог понять сути. Просто наваждение какое-то!
Сейчас он вспомнил, что хотел невербально донести до его сознания пес, после того как они спасли Анну от лохматых гопников. Он говорил: «Мне просто стыдно за тебя. Не могу на это смотреть!»
Здесь он был полностью согласен с Пудингом. Суровый сотрудник прокуратуры, Ужас, летящий на крыльях ночи, Кощей бессмертный, Тот, кого нельзя называть по имени (как его за глаза таки и называли) вел себя как мальчишка.
Давным – давно получив в паспорте отметку «Свободен и счастлив», Яр не снял обручального кольца. Сначала он …
Постучавшая в дверь Лиза не дала ему углубиться в размышления – принесенные стопки бумаг настоятельно требовали присутствия не только его физического тела за столом, но и сознания.
Однако надолго его не хватило. Мысли об этом милом сорванце снова выдернули его сознание из работы. И начали опять, как в калейдоскопе, выхватывать картинки их недолгого знакомства. Вот Пудинг протягивает Анне лапу и в глазах ее вспыхивают радостные лучики, вот его пес ухаживает за Анной и они хохочут до упаду, вот он предлагает ее проводить…
Проводить. И взгляд ее падает на кольцо. Пудинг, конечно, укоризненно посмотрел на него, но хорошо, что оно есть. Оно защитит эту девочку от него самого. Потому что сам, кажется, защититься от нее уже не в силах.
Перед самым разводом он, играя в волейбол, получил травму – трещину в кости безымянного пальца, из-за чего сустав деформировался. С точки зрения эстетики особых нарушений не было, но кольцо не снималось.
Его благоверная, вернее НЕ благоверная, нет, скорее благо НЕ верная супруга посмотрела на него своим фирменным победным взглядом, прикусив нижнюю губку и, как сытая пантера, промурлыкала:
– Ну вот! Теперь ты навеки мой! Ты мой!
На тот момент он спорить и не собирался. Однако вскоре жизнь его круто изменилась, и собственно было не до кольца. Потом подумал, что нужно распилить его как-то, но все не находилось свободного времени. А затем оно и вовсе стало для него своеобразным кольцом Соломона, глядя на которое он вспоминал, что «и это пройдет».
И оно же придавало ему в глазах противоположного пола статус некой недоступной крепости. Ему категорически не нравилось, когда на него женщины устраивали охоту, и поэтому очень не хотелось никого ставить в неловкое положение отказом, который неизбежно следовал за попыткой надавить на него. Женщин он предпочитал выбирать сам.