– Ярослав Платоныч! Придержите ее, нужно сделать укол, – доктор отвлек его от размышлений.
Постепенно всхлипывания Анны стали тише. Она начала успокаиваться, но руки, судорожно обхватившие шею Яра, разжать она не могла.
А мужчина, кажущийся незыблемой скалой, всегда спокойный и уверенный, сейчас пытался собрать воедино все мысли, которые, как наглядная иллюстрация Броуновского движения, хаотично и неконтролируемо носились в голове.
Первое. Он никогда не носил женщин на руках. Ну вот не понимал он этого. Зато сейчас, даже глубоко переживая за Анну, он тонул в невероятной нежности. Это ощущение ни с чем нельзя сравнить – ни с жаркими объятиями, ни с самой близостью. Нести женщину на руках – это так здорово! Она тебе доверилась, она покорена тобой, она беззащитна! Вот чего не хватало в его понимании женско-мужских – отношений! Женщина – не равноправный партнер, она не соратник, не Клара Цеткин и Роза Люксембург. Женщина – это хрупкий цветок, который нужно защищать, оберегать. И, думая, что Анна находится под действием лекарства и не заметит его вольности, неслышно поцеловал ее шелковистые волосы, на мгновение захватив губами выбившуюся тонкую прядь. Волосинки, скользнувшие по его коже, отдались чуть ли не электрическим разрядом – настолько оголенными казались сейчас его нервы.
Пытаясь придать своим мыслям хоть какую –нибудь стройность, он вспомнил, что за цифрой один идет два. И второй вопрос, который и вселял какую-то щемящую радость и отчаянную боль от невозможности воспользоваться радостью. Анна, в полубезумном состоянии бросилась на шею к нему, а не к Колоскову. То есть, неосознанно она стремилась к нему. Анечка, девочка моя милая!
– Ярослав Платоныч! Переложите ее на кровать. Она должна отдохнуть, а она в вас вцепилась, как бультерьер.
С глубоким сожалением Яр осторожно разжал руки девушки, задерживая их в своих ладонях и отчаянно борясь с искушением зацеловать ее тонкие пальчики.
Анна встревоженно посмотрела на него, и душу Яра снова будто окатило теплой бархатной волной.
– Все хорошо. Вам нужно отдохнуть. Но я буду здесь. Я никуда не уйду.
Не в силах вымолвить ни слова, девушка разрешила уложить себя в кровать, но руку Яра не отпускала до тех пор, пока не забылась тревожным сном.
Осознавая, что нужно все-таки вернуться к работе, Ярослав медлил с уходом. А вдруг, когда Аня проснется, у нее опять приключится истерика?! И если галлюцинации повторятся, не дай Бог (Яр опять непроизвольно упомянул Бога) ей какие-нибудь психотропные препараты начнут колоть. Неизвестно, что у кого на уме. Им главное, чтоб пациент не бушевал, а то, что могут произойти необратимые изменения – это их не интересует. Сколько таких случаев!